Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка, сидевшая возле окна по его сторону, на мгновение оторвалась от книги, которую она читала еще с Ораниснбурга.
На руке молодого человека красовались швейцарские часы Ulysse Nardin с якорем на циферблате и светящимся голубым ремешком, стоимость которых, по предположению Жасмин, приравнивалась к автомобилю среднего класса. Судя по его виду, у него поломалась машина — об этом свидетельствовали пятна машинного масла на руке, державшей телефон, кровоподтек на мизинце. Его предплечье было покрыто черными волосками.
Жасмин всегда считала себя счастливой в том плане, что она никогда ничего не имела против волосатых мужчин. Если женщина молода, как Жасмин, и у нее никого нет, то она непроизвольно оценивает каждого мужчину, прикидывая, подходит он ей или нет. В ее голове тут же появляются мысли, что, может, он слишком бесчувственный, чтобы сразу влюбиться, и готова ли она отбить такого у своей лучшей подруги.
Жасмин поймала на себе взгляд девушки, сидевшей у окна. Теперь, когда в их обществе появился мужчина, нужно было проверить наличие игроков. Незнакомка была изящна, стройна, черноволоса, с миндалевидными глазами. В своей двойке в розовую, голубую и светло-зеленую полоску и черныx брюках она выглядела весьма привлекательно. Самая настоящая королева электричек.
Это было вполне по-мужски — усесться между двух женщин, точнее, сесть на сторону более грациозной, той, которая слабее и женственнее. Очевидно, он сделал это инстинктивно, руководствуясь глубоко укоренившимися правилами поведения сильного пола. Мужчины ведь всегда на охоте.
— Нет, мама, — продолжал говорить молодой человек — С этим у меня все по-прежнему… Нет…
Поезд тронулся, и у Жасмин тоже зазвонил мобильник. На дисплее высветился номер ее матери. Она хотела проигнорировать звонок, но потом все-таки ответила:
— Алло, мама.
— Доченька, ты где? У тебя в офисе сказали, что ты уехала.
— Да, я еду на Балтийское море, у меня там дела.
— Да, но в офисе сказали, что…
— С кем ты говорила? С Петрой? Она сама ничего не знает. Я еду по личному поручению начальницы.
— Ты будешь работать в выходные? Что это такое? Ты вообще собираешься когда-нибудь отдыхать?
Жасмин было двадцать семь, она много работала и об отдыхе не мечтала.
— Мама, я действительно не знаю, — говорил в это время мужчина, сидевший напротив. — Да, этот поезд останавливается в каждой дыре. Нет, перестань… Я точно приеду туда вовремя, чтобы забрать свою дочь.
«Посмотрите на него, он уже разведен», — подумала Жасмин и спросила:
— А что такого срочного, мама?
В какой-то момент мужчина вдруг обнаружил на своих джинсах жирные пятна, которых только и не хватало для завершения их поношенного вида. Черная как смоль прядь волос выбилась из его нерасчесанной шевелюры, касаясь упрямой складки губ, свидетельствовавшей о том, что он не умел подавлять свои чувства. У него было слегка обветренное лицо и пронзительные черные глаза. Выхоленный сыночек богатеньких родителей.
— Не хочешь приехать в Карлсруе на эти выходные? — спросила мать у Жасмин. — Ты ведь знаешь, что у твоей тетки Цихори день рождения.
— Передавай ей привет, но я не могу, — терпеливо отвечала Жасмин. — У меня дела.
— Твой брат тоже отказался. С тех пор, как он познакомился с этой девкой…
Жасмин вздохнула.
— Мама, — сказала она тихо, перебив ее, — я отключаюсь. И на следующие выходные я тоже не смогу приехать: у меня дела.
— А тебе не кажется, что пора избавляться от твоего детского упрямства? Мы ведь тебя не выгоняли. Ты сама тогда приняла решение уехать в Берлин.
Жасмин убрала телефон от уха и опустила его. Было слышно, как мать что-то еще рассказывала, но она не слушала ее, наблюдая за проплывающими за окном цветущими лугами, голубыми озерами и зазеленевшими лесами. Бросив мимолетный взгляд на мужчину, сидевшего напротив, она заметила, что он смотрит на нее. Девушка у окна тоже заметила его заинтересованность Жасмин, какой бы кратковременной и незначительной она ни казалась, и провела рукой по своим темным волосам.
Жасмин снова приставила телефон к уху.
— Мама, нам действительно нужно заканчивать разговор. У меня батарейка села. Я тебе еще позвоню. — С этими словами она отключилась.
Девушка у окна ухмыльнулась и отвернулась к окну, вложив в закрытую книгу палец. Даже если женщины и соперничают из-за мужчин, у них всегда есть объединяющее начало — их матери.
— Ваша мать тоже называет любую незнакомку девкой? — неожиданно поинтересовалась Жасмин.
С недоумением посмотрев на нее, девушка чуть помедлила, а потом расплылась в жемчужной улыбке. Таким образом ей наконец удалось привлечь к себе внимание молодого человека. К тому времени он уже тоже закончил свой разговор с матерью.
— А что сказала бы ваша мать? — спросила Жасмин, обращаясь к новому попутчику.
— Моя мать управляет брачным агентством. Она зарабатывает на том, что мужчины интересуются женщинами. — Он с улыбкой посмотрел на обеих и поднял выпачканные в масле руки.
— Может, у кого-то из вас найдется салфетка?
Девушка у окна не заставила себя долго ждать, тут же изъявив желание быть ему полезной. Жасмин не сдвинулась с места.
— Благодарю, — сказал он, тщательно вытирая пальцы.
Его взгляд устремился на кондуктора, который вошел в вагон и крикнул: «Кто только что сел в поезд?» Чтобы достать бумажник, мужчина должен был встать и достать из багажного отсека свой скомканный пиджак. Тем временем королева электричек, не в силах отвести взгляд, уставилась на его спину, обтянутую оливковой футболкой. Она с интересом рассматривала его, как, впрочем, и Жасмин. Под мягким трикотажем явственно проступали крепкие мышцы спины и накачанный пресс хорошо натренированного спортсмена-любителя. Поскольку билет у него был до Ростока, то пассажир поинтересовался, когда туда прибывает поезд, и, прикинув время, посмотрел на часы. Но почему же он все-таки не пошел в первый класс?
Жасмин опустила взгляд и открыла лежавшую на коленях папку, которая слегка упиралась в столик. Правило номер один в инструкции по соблазнению мужчин звучало так: если тебе нравится мужчина, то пусти в ход один козырь и дальше делай что хочешь, только не проявляй свою заинтересованность его персоной. Тем более что этот мужчина с плоским животом был ей совершенно неинтересен уже потому, что для таких, как он, она всегда будет женщиной второго сорта.
— И что вы читаете? — через некоторое время полюбопытствовал он, обращаясь к девушке у окна.
Смутившись, та засмеялась.
— Да вот, купила на вокзале.
Это был какой-то роман в пестрой обложке.
— И что? Интересно?
— Нормально. Это любовный роман.