— Четыре месяца назад, — припомнила мать Сергея. — Да, точно, месяц здесь помыкался, а потом в Москву собрался. Я его почти и не видела.

— Он не говорил вам, почему развалилась та фирма в Самаре, где он работал, если дела там шли столь успешно?

— Ему, видно, неприятно вспоминать про это было, — покачала головой Тамара Григорьевна.

— А почему? — поинтересовалась я.

— Ох, не знаю я точно, но что-то там произошло с их начальником… Не то поссорились они, не то еще что-то — Сережа не любил об этом говорить.

— А как звали этого начальника, не знаете?

— Нет, — в очередной раз разочаровала меня женщина. — Дети-то сейчас какие? Самостоятельные! Не очень-то с матерями откровенничают.

И Тамара Григорьевна зарыдала в голос. Арсентьев с непробиваемым выражением лица подал ей воды. Она сначала жестом остановила его, потом все-таки выпила.

Больше спрашивать мать вроде бы было не о чем. С сыном она общалась не столь часто, да и общение это отнюдь не касалось тех дел, которые могли быть как-то связаны с его смертью. Нужно было уходить. Тем более что я, посмотрев на часы, поразилась тому, сколько уже прошло времени с тех пор как я отправилась с господином Караваевым в ресторан. Конечно, когда начинается дело, то сетовать на то, что оно съедает кучу времени, не приходится, просто я не планировала взяться за расследование вот так, что называется, с места в карьер.

Уже когда мы выходили от Тамары Григорьевны, оставив ее на попечение соседки, Арсентьев по рации связался с Коротковым. Он возглавлял группу оперативников, направившихся по адресу Коломейцева.

Лицо лейтенанта не выразило никаких эмоций, когда он закончил разговор.

— По-прежнему нет дома. Никого вообще… Засаду оставили, но это… — Арсентьев махнул рукой.

— Думаете, тухлое дело?

— Конечно, — ответил лейтенант.

— Вам куда сейчас? — спросила я, садясь в свою «девятку».

— Сначала в управление, потом домой. Я пешком дойду, здесь близко, — отказался он от моих услуг.

Я же с чистой совестью отправилась домой. Ужин в «Нирване» был все же довольно сытным, так что наедаться на ночь я сегодня не собиралась. И вообще намеревалась сразу лечь спать, чтобы завтра с новыми силами взяться за дело. Однако я не могла отказаться от общения со своими двенадцатигранными гадальными костями: мне нужно было, чтобы они обрисовали мне картину хотя бы в общих чертах. Этими костями при расследовании я пользуюсь уже много лет, и они еще ни разу меня не подводили. Можно было не сомневаться: как кости скажут — так и будет!

19 + 1 + 33 — «Увлечение делом. Живой интерес к нему не позволит лени проникнуть в вашу жизнь!»

Вот так, коротко и ясно! Куда уж яснее и проще! Вот такие предсказания я люблю, они означают только одно: я займусь делом, и скучать мне не придется. Правда, неизвестно, чем все это закончится, но ведь если знать все наперед, то и жить было бы неинтересно, верно?

* * *

Утром я все же решила поехать по адресу, где согласно документам проживал Богдан Коломейцев. Меня подстегивал какой-то азарт: умом я понимала, что, если Коломейцев действительно виноват в убийстве — а очень многое, если не все, говорило именно в пользу этой версии, — он вряд ли появится дома в ближайшем будущем. И тем не менее я решила отработать эту версию, которую вчера не смог отработать Коротков с оперативной группой. Не скрою, подвели меня к этому поступку еще и кости, которые я, не удержавшись, бросила утром. Все-таки во вчерашнем предсказании было маловато конкретики, да и к тому же утро — оно всегда вечера мудренее. Так вот, кости мне сказали буквально следующее:

«Не забывайте, что для вас очень важно всегда быть хорошо информированной, так что старайтесь получать новости из первых рук».

А это было уже практически руководством к действию, так что я поспешила по адресу, полученному в «Нирване».

Коломейцев проживал в новом районе, в доме, выстроенном максимум два года назад. Неудивительно, что жильцы мало знали друг о друге. Я особо не надеялась на какую-либо удачу, поднимаясь на лифте на седьмой этаж.

Однако у меня екнуло сердце, когда на звонок в искомую квартиру открылась дверь. На пороге стоял молодой парень лет двадцати двух. У него были черные волосы, стриженные ежиком. Одет он был в темно-синюю футболку и джинсы. Он равнодушно смотрел на меня, держа в руке вилку с наколотым на нее пельменем.

— Здравствуйте, — начала я, внимательно вглядываясь в лицо парня.

— Здрасте, — дожевывая пельмень, ответил парень.

— Мне бы с Богданом поговорить, — осторожно проговорила я, сохраняя по максимуму нейтральный тон.

— Давайте, — пожал он плечами.

— Что давайте? — удивилась я.

— Говорите. Я Богдан. Если вы из военкомата, так я уже сдал справку, что я негодник.

— Это еще почему? — подозрительно спросила я, хотя меня это волновало меньше всего на свете.

— А у меня зрение плохое! — гордо заявил он.

— А очки где? — продолжала наступать я.

— А у меня контактные линзы! — не сдавался он.

— Повезло тебе, — с улыбкой ответила я, переходя с парнем сразу на «ты» и понимая, что, скорее всего, версия с Коломейцевым, по крайней мере, проживающим по этому адресу, в ближайшие минуты лопнет как мыльный пузырь.

Во всяком случае, парень, называвший себя Богданом, был абсолютно не похож на того Коломейцева, который работал в «Нирване» и чье фото я видела в документах, представленных администратором Борисевичем. Зато абсолютно соответствовал возрасту, указанному в его документах.

— Вчера при подозрительных обстоятельствах из ресторана «Нирвана» исчез охранник, которого звали Богдан Коломейцев, — сообщила я.

Богдан с удивлением посмотрел на меня.

— Ну и что? — пожал он плечами. — Мало ли Богданов Коломейцевых…

— Думаю, что куда меньше, чем Сергеев Кузнецовых, — усмехнулась я. — Перед его исчезновением в ресторане было совершено убийство.

— Да вы что? — бедный парень аж позеленел и уронил пельмень. — Я в «Нирване» в жизни не был! Вы меня, может, с братом путаете?

Ляпнув это, он тут же пожалел, поскольку, видимо, побоялся, что подставил брата.

— Вы проходите, — растерянно посторонился он, пропуская меня в прихожую.

В этот момент из комнаты вышел здоровенный черноволосый детина лет тридцати. Огромная черная майка, готовая вот-вот лопнуть, обтягивала его торс. Очевидно, это и был брат Богдана Коломейцева, и таким предстояло стать через несколько лет самому Богдану, поскольку черты лица их были очень похожи.

— Что такое? — лениво спросил он. — Что тут за наезды такие?

— Никаких наездов, — вежливо ответила я. — Видимо, произошло недоразумение. Из ресторана «Нирвана» сбежал охранник, который по документам значился как Богдан Коломейцев. И адрес зафиксирован тот же. То есть милиция ищет человека, который живет под именем вашего брата. Он, кстати, обвиняется в предумышленном убийстве. Вы понимаете, чем это чревато?