Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще одна машина!
Здесь что — паломничество намечается?
Судя по силуэту — Линкольн Навигатор, новый. Едет медленно, останавливается. Выходит один, без оружия.
Сэмми идет к нему. О чем-то разговаривает. Остается!
Посмотрим…
…
Мексы — немного опаздывают и у меня уже начинают болеть глаза, я переключаю со светлого режима изображения в темный, чтобы не так болели. Прицел это позволяет…
Танкер… он небольшой, но большой и не нужен, его надо быстро разгрузить. За ним идет лодка Зодиак, там несколько человек. Со стволами — но если бы они решили напасть, стволов было бы больше.
Приехали поговорить.
Мексы…
Мне с ними постоянно приходится иметь дело — хреново с ними. Они как будто гибрид американцев и русских — но взяли от обоих только худшее. Они мусорят, они в любой момент готовы на преступление, большое и малое. У них почему то нет той жилки предприимчивости, которая есть у американцев. Все большие состояния у них заработаны либо наркотой, либо если где-то была монополия. Иначе никак.
Одновременно с этим — их девки не идут ни в какое сравнение с американскими. Испаноязычные народы видимо вообще самые красивые. Американки же чаще всего вызывают ассоциацию с бройлером…
Так, хватит про баб.
Причаливают — рядом с высоким бортом, низко сидящий в воде Зодиак почти не виден. Им протягивают руку, бросают доску.
Так… а проверю-ка я, от них гостей нет? Осмотрюсь по округе.
…
Когда осмотревшись и поняв, что гостей мексы не привели — я снова перевожу прицел на место, где идет толковище — и вижу просто поразительную картину — гость, тот, что на Линкольне приехал — вцепился в главного у мексиканцев. А так как он явно здоровее и тяжелее.
Готовиться стрелять?
Начали растаскивать. Хреново дело — у кого-то сдадут нервы, и…
Растащили…
Нашего держат, тот вырывается и что-то кричит. Мекс — стоит в героической позе, пальцем на него тыкает и что-то говорит. Не зная о том, что до смерти ему миг, он в прицеле, дожать спуск — и все.
Впрочем, все мы смертны.
Нет, уходят. Разборка заканчивается, не успев толком начаться? Интересно, что произошло? Мексов нельзя унижать публично, они отомстят.
Так, уходят к машинам. Им хорошо, а мне еще по грязи чапать.
Линкольн — встраивается в колонну.
США, Техас. Сан-Антонио. 08 марта 2023 года
Полгода спустя. Мы в Сан-Антонио. Сидим в одном из заведений Сэмми, в небольшой комнатушке, откуда через одностороннее зеркало виден зал. В зале коренные белые техасцы пьют пиво и заигрывают с официантками, но в пределах разумного. Я пью кофе, потому что мне надо оставаться на ногах. Сэмми тоже пьет кофе.
Проблема — тогда не была решена, и сейчас схватила Сэмми за задницу. Мексиканцы сделали свой ход.
— У нас проблемы с мексами? — спрашиваю я.
— Да.
— Серьезные?
Сэмми молчит.
— Мне надо знать. Я занимаюсь безопасностью и должен это знать.
— Да, серьезные.
Круто. Впрочем, надо ждать. Похоже, у мексов жадность взыграла.
— Мано взял заложника. Дочь моего делового партнера, Дэвида Дженнарди, у него нефтеперегонка и заправки у брата. И теперь шантажирует его этим.
— Я сообщу в ФБР по своим каналам.
— Ты шутишь? Ее убьют.
— Она гражданка США.
Да, верно. И это решает многое. Между мексами и американскими правоохранительными органами существует негласное соглашение — американцы неприкосновенны. Их нельзя убивать, похищать, взрывать. Еще в середине 80-ых мексы убили агента ДЕА. В ответ получили несколько месяцев плотной зачистки. Больше не рискуют.
— Мано не осмелится. Если он убьет американца, от него откажутся свои. Никому не нужны проблемы в бизнесе.
— Осмелится.
— Почему?
— Да потому что у нас руки связаны, как у него! И он это понимает, потому и наглеет. Ты хочешь схему засветить перед ФБР, или как!?
И это верно.
— Ее надо просто достать оттуда. Тихо и быстро… Кроме тебя некому.
— Ты шутишь? Я не могу так действовать. У меня есть правила, по которым…
— Посмотри на нее.
Твою мать.
— Ее зовут Лена. Русское имя, верно?
Я смотрю на фотографию. Молоденькая девушка в джинсах, рядом — гордый отец. На заднем плане — дом.
— Ее взяли отморозки. Если их требования не будут выполнены, знаешь, что они с ней сделают? Сначала изнасилуют — все вместе. Десять — пятнадцать человек. Будут насиловать, пока не порвут. Потом начнут резать на куски.
— Заткнись.
— И все это будет только потому, что ты предпочел не отступать от своих гребаных, мать твою, правил.
— Просто заткнись. Дай мне подумать.
Сэмми молчит. Я думаю. О чем — вам лучше не знать.
— Один вопрос. Я так понимаю, этот тип — твой деловой партнер, так?
— Допустим.
— И вы вместе с ним прогоняли ту левую венесуэльскую нефть, про которую ты предпочел не сообщать мексам, так? Просто танкеров приходило несколько больше, чем договаривались с мексами, верно? — Сэмми молчит. Но я знаю, что это так. — Так бизнес не делается.
— Именно так он и делается. Не учи меня, как делать бизнес.
— Извини. Но бизнес делается так, чтобы в нем не было недовольных. Недовольных надо или купить, или убрать. Желательно раньше, чем они станут недовольными. Или, по крайней мере, не сильно позже. Мексиканцы недовольны, а если решить проблему силой — они будут еще более недовольны.
Сэмми оскалился.
— Решим проблему.
— Или они решат твою. Хорошо, я берусь.
— Но?.. — проницательно говорит Сэмми.
— Никаких но. Миллион.
Наглость. Согласен. Но я сразу оговаривал пределы моего участия в основном бизнесе Сэмми. Сейчас он их нарушил — и просто так это нельзя пропускать. Иначе это будет раз, потом еще один раз и еще.
— Не много?
— В самый раз. Мексиканцы всё равно не отстанут. И думаю, они просят в несколько раз больше. А если они это получат — заложника они не вернут. Для этих ублюдков наказание — дело чести. Они хотят наказания… И они его, получат.
Сэмми нехорошо улыбнулся и похлопал меня по плечу.
— Несомненно. А я в тебе и не сомневался, Игор. Есть в тебе что-то… чего нет даже в мексах. Они по сравнению с тобой — щенки.
Я посмотрел Сэмми в глаза.
— Тут ты прав.
Он первый отвел взгляд.
— Окей. Тебе что-то нужно?
— Всё, что нужно, я организую. Вам надо просто
