– Я и не прошу, чтобы ты все бросала. Я буду финансировать твой бизнес. Ты наймешь достаточно сотрудников, чтобы они помогали Катарине. И ты сможешь проводить все свое свободное время здесь, разрабатывая новую модную линейку, о которой ты мечтала.

– На расстоянии тысяч миль от моих друзей и моей семьи?

– Они смогут навещать тебя. И ты сможешь регулярно летать в Нью-Йорк, чтобы проверить, как идут дела в твоем бутике.

София осторожно высвободила свою руку. Она знала, каково это – иметь только одного родителя и испытывать постоянную боль от того, чего она была лишена. Она никогда не поступит так со своим ребенком. Но остаться здесь с Ником, который не доверяет ей? Который считает, что она хитростью заставляет его жениться на ней? Разве это было возможно?

Ник посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты лучше других знаешь, что придется пережить нашему ребенку как наследнику трона Акафинии. Постоянное давление. Постоянную необходимость в поддержке. Ты будешь нужна ему.

– Ты опытный переговорщик, Ник. Всегда ухитряешься найти самое слабое место.

Ник выставил вперед подбородок:

– Наш ребенок может воспитываться только здесь, София. Ты это знаешь, и я это знаю. Вопрос лишь в том, как ты собираешься поступить. Я со своей стороны могу пообещать, что всегда буду рядом. Всегда буду защищать тебя. Мы обеспечим нашему ребенку безопасность и стабильность, которых ты была лишена. Мы сделаем это вместе.

София почувствовала замешательство. Она не могла отрицать, что ребенок сейчас важнее всего. И она достаточно доверяла Нику, чтобы не сомневаться, что он будет защищать ее. Но будет ли этого достаточно для счастливого брака?

Стук в дверь дал понять, что их ужин подан. София была не голодна, но Ник заставил ее сесть за стол и немного поесть, чтобы она не упала в обморок от слабости.

Она полагала, что после ужина Ник отправится в свой кабинет, но вместо этого он остался в гостиной, сделал несколько звонков и отправил пару писем по электронной почте, пока София начала готовиться ко сну. Может быть, он боялся, что она убежит? Но куда? Его служба безопасности остановит ее, не дав ей сделать и тридцати шагов.

Она приняла холодный душ, надеясь, что это поможет ей прийти в себя. Собравшись почистить зубы, она вспомнила, что у нее нет зубной щетки. И ей не в чем лечь спать… Это было просто безумием.

Завернувшись в полотенце, она вошла в гостиную:

– Мне не в чем спать.

Ник окинул ее оценивающим взглядом:

– Абрам приказал приготовить для тебя все необходимое. Твои вещи висят в шкафу, а в ванной комнате ты найдешь туалетные принадлежности.

София направилась в спальню и открыла дверцы резного антикварного шкафа. Рядом с костюмами Ника висело с полдюжины платьев, несколько купальников и короткое прозрачное неглиже цвета слоновой кости.

Значит, он был настолько уверен в себе. Даже не сомневался, что она уляжется в его постель в этом эротичном белье.

София захлопнула дверцу шкафа и вернулась в гостиную:

– Дай мне одну из своих футболок.

Ник удивленно посмотрел на нее:

– Но там же есть какая-то одежда для сна.

– Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя. Дай мне футболку, Ник.

Он поднялся со своего места, исчез в спальне и через минуту вернулся с белой футболкой в руках.

София выхватила футболку у него из рук и направилась в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Она все еще пыталась заснуть, когда Ник присоединился к ней. София лежала, свернувшись в клубочек, на своей стороне кровати, размышляя над тем, как одна ночь, одно решение могли полностью перевернуть ее жизнь. Но даже сейчас, когда ей казалось, что она ненавидит Ника, она все еще чувствовала магнетическое притяжение, исходившее от его тела.

Они еще ни разу не делили постель, не занимаясь любовью. И это странное отчуждение усилило ярость, которую София чувствовала. Но, очевидно, самодовольный и уверенный в своей правоте Ник не испытывал проблем со сном. Он дышал ровно и спокойно.

София поправила подушку и устроилась удобнее. Она наконец признала то, что было правдой. Рождение их ребенка будет настоящим событием для страны. Он или она станут символом надежды для нации.

И как бы она ни была напугана тем, что ее ждет, она должна преодолеть свой эгоизм и остаться здесь, чтобы быть рядом с ребенком. Чтобы ребенок знал, что он любим. И мог нести бремя ответственности, не давая ему разрушить его жизнь. Это было обещанием, которое она дала своему ребенку.

Даже если это означало, что ей придется отказаться от своей привычной жизни. И научиться подавлять в своем сердце привязанность к Нику. Что может оказаться для нее самым сложным вызовом в новой жизни.

Ранним утром Ник уже отправился на соседний остров Кабейриус для встречи с королем Идасом на нейтральной территории. Он хотел сделать еще одну попытку положить конец напряженности между их двумя странами.

Идас, как обычно, пытался спровоцировать его, высказывая утверждения, основанные на ложных фактах и недостоверной информации. Ник мог бы более эффективно парировать выпады Идаса, если бы его советники были лучше подготовлены и снабдили его необходимой информацией. Ник слишком давно не вникал в тонкости политической жизни Акафинии, чтобы располагать всеми необходимыми фактами.

Обстановка накалялась. К концу переговоров Ник уже был охвачен яростью.

– Ваши высказывания лживы и являются прямой провокацией, – заявил он, с грохотом ставя на стол чашку с кофе. – Вы подрываете торговые отношения и будоражите людей. Попробуйте еще сильнее надавить на меня, и у меня не останется выбора, кроме как заткнуть вам рот.

Седой, с грубым морщинистым лицом, Идас с насмешкой наблюдал за Ником.

– Вы такой эмоциональный, Никандрос. И такой непохожий на вашего брата, который всегда прислушивался к голосу разума. Ваша скандальная репутация хорошо известна. Мне интересно, что станет с Акафинией под вашим руководством.

Кровь бросилась в голову Ника. Он встал и мрачно посмотрел на Идаса:

– Дайте мне знать, когда захотите вести себя как разумный человек.

Ника все еще трясло от ярости, когда он садился в военный вертолет, направляясь домой. Он осознавал, что позволил Идасу вынудить его сказать то, чего он не собирался говорить. И опуститься до угроз, чего он не хотел делать. Может быть, он со временем выведет Идаса на чистую воду. Но только после того, как заключит договор с Аристосом Николадесом и усилит свою армию.

Когда он вспомнил о Софии и ее упрямстве, его настроение еще ухудшилось. Она вела себя так, словно он поступил с ней несправедливо, когда привез ее в Акафинию, решительно настроившись принять за правду ее заверения, что она не планировала беременность. Она должна согласиться выйти за него замуж. Он должен решить этот вопрос как можно скорее.