Джордан повел оружием из стороны в сторону, отмечая возможную линию огня. Очертил усыпанную гравием площадку в четырех метрах внизу, фигуры пяти статуй вокруг, и верхний край ближайшей стены павильона, через которую перебрался несколько минут назад. Ветер чуть слышно шевелил листьями на деревьях, рассаженных в иллюзорном беспорядке, поднимал легкую пыль над дорожками, подходящими к площадке с четырех сторон, и доносил из-за стены шум близкого хайвея.

На круглом каменном столе, стоящем посреди площадки, в компании пары стеклянных кубков выдыхалась початая бутыль вина.

Оставалось только ждать.

– «Я на позиции.» – Сообщение Джордана ушло шифрованным пакетом, маскируясь под радиошум города. Ответа не последовало. Чуть подавшись вправо, он положил игольник под выпуклый затылок огромного гладиаторского шлема, пряча от посторонних глаз. Ждать он умел хорошо.

Три минуты спустя из глубины сада, скрытого за северной стеной павильона, показалась группа людей. Они шли не торопясь: пятеро наемников в серой броне, следовали за гигантом в поношенной кожаной куртке с металлическими вставками – живой копией статуи, на плече которой притаился Джордан.

Еще один человек, почти такого же роста, как и Арго, вошел в павильон с противоположной стороны, и теперь двигался им навстречу. Прайм даже не повернул к нему голову – с хозяином павильона и сада он был отлично знаком.

Сейчас его интересовал именно Арго – загоревший, небритый, приближающийся к каменному столу с небрежной плавностью, пугающей в человеке его габаритов. Привыкнув читать людей, словно открытые книги, Джордан вглядывался в него, не в силах понять – куда делся человек, которого он, следуя королевскому приказу, всего три недели назад тайно сопровождал до ворот Хокса? Взгляд, походка, и даже ухмылка, мелькнувшая в ответ на шутку командира наемников – все осталось прежним, но в то же время изменилось, почти до неузнаваемости.

Хозяин, привалившийся к столу с другой стороны, видимо, пришел к похожему выводу. Его руки дрожали, бутыль звенела горлышком о край кубков, когда он разливал вино.

Арго остановился напротив. Правый бокал опрокинулся, поддавшись под неловким движением, и с печальным звоном упал на гравий.

– Выпьешь? – Не слишком уверенно спросил Грегори Блант, водружая бутыль обратно на стол. Золотые кольца, унизывающие толстые пальцы, со скрипом прошлись по стеклу. Такой же высокий, как Арго, он выглядел обрюзгшим, и округлый живот тяжело колыхался над широким кожаным поясом, выдавая каждый его вздох.

– Не хочу. – Ответил Арго. Наемники разошлись полукругом позади него, будто почетный караул, и гладиатор зло улыбнулся:

– А ты чего с пустыми руками?

Блант не спеша окинул взглядом павильон, собираясь с мыслями. Джордан, приникший к плечу статуи, почувствовал легкое беспокойство – как если бы магнат мог видеть сквозь оптический камуфляж. Но секунду спустя тот смотрел в противоположную сторону – на статую обнаженной женщины с высокой прической и развернутым веером в руках.

– Помнишь, когда ее делали?

– Да. – кивнул Арго. – Кэллахан лепил такую же, но маленькую, чтобы потом по частям делать из камня. А она стояла все это время с этой дурацкой штукой, голая. Ты все норовил показать ее гостям – вроде никто не знал, какая красотка у тебя жена. Ну и орала же она…

– Виктория была сукой, Арго. – Констатировал магнат, и тяжело вздохнул. – Не удивлюсь, если она и с Кэллаханом спала.

– А еще она была женой моего друга. – Гладиатор опустил глаза. – Скажи кто про нее такое – остался бы без челюсти.

– Друга?

Арго не ответил, все так же разглядывая стол. Блант поднес кубок к губам, взглянул на него – и с силой запустил в статую женщины.

Вино брызнуло в стороны, как кровь, растекаясь по совершенной каменной груди.

– Отойдите. – Неожиданно тихо проговорил магнат, и наемники отступили к краям площадки.

– Я много дал тебе. – Собравшись с мыслями, заговорил Блант. – Кары, девки, эта гребаная статуя… Знаешь, почему? Ты был единственным из этой жадной толпы, что вечно истекает слюной и завистью у ног нашего Короля, кто в этом не нуждался! Словно эта статуя, ты возвышался среди людей, плевал на их желания и нужды, жил по другим законам – чтобы драться, завоевывать, побеждать. Только у тебя жизнь была настоящей, а желания – правдивыми. Ты брал что хотел, и отбрасывал то, что тебе не требовалось. Настоящий человек, которого я пригласил в свой дом потому, что это показалось забавным…

Он поднял бутыль со стола и отпил из горла, вино плеснуло на белый кружевной воротник.

– Знаешь, что такое «обезьянка»? – Неожиданно спросил Арго.

Блан поставил бутыль на стол, глядя на гиганта с изумлением.

– Это… животное?

– Да, из тех, что не пережили войну. Они были похожи на маленьких человечков, вот такого роста, и их вроде как держали дома – для развлечения.

– Что ты…

– Я прочитал об этом в книге, Грег. В твоей коллекции… – Арго указал пальцем в глубину сада. – Там много книг. Я бы никогда не смог прочесть их все – но я учился. А ты никогда не спрашивал об этом – и правда ведь, что делать животному в библиотеке?

– Арго…

– Говоришь, настоящий человек? А ведь шесть лет назад, когда мы встретились, мускулов у меня было куда больше, чем мозгов. Но зато я мог трахать баб, на которых у тебя не хватало сил, пить вино, которое в тебя не влезало, засыпать на ковре у тебя в обеденной зале – и это было смешно, верно? Настоящего человека, Грегори? Показалось забавным? Для забавы приглашают девок… или вот, обезьян.

Блант нахмурился, и Джордан положил руку на рукоять спрятанного игольника.

– Но знаешь, что еще смешнее? – Продолжал Арго. – Что я тебе благодарен. Пусть я и был домашним зверем в твоем доме – но ты говорил со мной, как с человеком. Здесь, в этом доме, никто не таращился на меня. Не удивлялся, что я копаюсь в твоей библиотеке, гуляю по этим аллеям, сижу под деревьями, или слушаю твои переговоры с партнерами. Я очень многому научился здесь, просто потому, что ты позволил.

– И чем же это закончилось? – Блант смотрел на него со все возрастающим изумлением. – В чем же я ошибался? Возможно, тебя стоило держать в клетке и на поводке?

Джордан осторожно потянул игольник на себя. Арго не отвечал, в упор глядя на Бланта.

– Так и держали. – Сказал он наконец очень тихо. – Долго. Хорошо, что ты напомнил.

– Что?

– Один мудрый человек сказал, что я не стану мастером, если не смогу победить зверя в себе. Того самого, который так нравился тебе – тупого, кидающегося на всех встречных. И не умеющего отвечать за свои поступки.

– Но ты убил ее! Сломал ей шею…

– И убежал, потому что струсил, Грег, потому что не знал, как смогу взглянуть тебе в глаза. – Гладиатор наклонился к Бланту. – Но вот, смотрю.