Я бросился на кровать и заснул.

На восток из библиотеки выходило маленькое окно, через которое в это время года первые лучи солнца попадали на зеркало, отражаясь от него, падали на дверь потайной комнаты.

Когда я проснулся, так оно и было, и я посмотрел туда. Чувствуя, что за этой дверью лежит тот самый бесконечный зал, который я покинул через эту самую дверь, я вскочил на ноги и распахнул ее. Свет торопливо, будто охотничий пес, хлынул в кабинет прежде меня и вцепился в позолоченный корешок большой книги.

– Какой идиот, – воскликнул я, – положил сюда эту книгу столь неправильным образом?

Но золотой переплет, еще раз преломив свет, отбросил его на комод в темном углу, и я заметил, что одна из выдвижных его полок наполовину открыта.

– И тут беспорядок! – снова воскликнул я и отправился задвинуть полку.

Там были старые бумаги, и были набиты туда битком, так, что полку было не закрыть. Вынув оттуда одну из верхних бумаг, я увидел, что они написаны рукой моего отца, и не так уж давно.

Первые же слова, которые я увидел, сразу же пробудили во мне страстное желание ознакомиться с содержимым этих бумаг. Я отнес их в библиотеку, устроился у одного из восточных окон и прочел все до конца.

Я переполнен благоговейным страхом из-за того, о чем я собираюсь рассказать. Золотое солнце светит надо мной, я вижу перед собой синее море, все живое в мире тянется к солнцу, и все, что летает в воздухе, которым я дышу с детства. Но я знаю, что это преходяще и в любую минуту над всем на свете может подняться завеса, как занавес над подмостками, скрывающий самые удивительные вещи.

Однажды утром, вскоре после смерти отца, я сидел в библиотеке. Я равнодушно рассматривал портрет, висящий между книг. Человек, изображенный на нем, был известен мне как какой-то мой дальний родственник, а я хотел бы знать о нем больше.

Я взял книгу с полки и стал читать.

Подняв глаза от книги, я увидел проходящего мимо (не между мной и дверью, а между мной и портретом) тощего бледного человека в поношенном черном платье. Он выглядел внимательным и энергичным и имел выдающийся нос, тотчас напомнивший мне некий кувшин, который мои сестры в шутку называли «мистер Ворон».

«Оказавшись по соседству с вами, мистер Уэйн, я решил доставить себе удовольствие нанести вам визит, – сказал он необычным, но не неприятным голосом. – Ваш почтенный дедушка принимал меня – и я могу сказать это без преувеличения – как друг, который знал меня с детства как библиотекаря своего отца».

Это меня не обескуражило, я даже не подумал о том, сколько же лет должно было быть этому человеку.

«Могу я спросить вас, где вы сейчас живете, мистер Ворон?» – произнес я.

Он весело улыбнулся.

«Вы почти угадали мое имя, – сказал он, – из чего следует, что проницательность – это у вас семейное. Вы меня прежде видели, но только раз, и после этого ничего не могли об этом слышать».

«А где это было?»

«Да в этой самой комнате. Но вы тогда были совсем дитя!»

Я не был уверен в том, что я его помню, но на секунду мне показалось, что все-таки да, видел! И я попросил его напомнить мне его имя.

«Есть такая вещь – вспоминание без участия памяти, – ответил он. – Что касается моего имени, которое вы почти угадали, то обычно я – Рэйвен».

Я слышал это имя, оно часто упоминалось в связи с разными невероятными историями.

«Это очень мило с вашей стороны, что вы зашли и навестили меня, – сказал я. – Вы не присядете?»

Он тут же уселся.

«Полагаю, вы знали моего отца?»

«Я его знал, – ответил он, забавно улыбнувшись, – но его не очень-то заботило знакомство со мной, поэтому мы никогда не встречались… Этот джентльмен, однако, – добавил он, указывая на портрет, – старый сэр Апвод, как его называли слуги, был в свое время моим другом, и значительно более близким, чем позже был ваш дедушка».

Тут, наконец, мне показалось, что наша встреча носит несколько странный характер. И впрямь, куда тяжелее поверить, что мой посетитель был на короткой ноге с сэром Апводом, чем в то, что он был библиотекарем у моего прапрадедушки!

«Я многим ему обязан, – закончил он, – так как, несмотря на то, что я прочитал намного больше книг, чем он, все же, из-за специфического направления его изысканий, он мог просветить меня по части многих вещей, которые я сам бы никогда не раскопал и вряд ли бы еще от кого-либо услышал».

«Что вы хотите сказать, рассказывая мне обо всем этом?» – спросил я.

«Между всем прочим, только то, что я могу себе позволить – в этом ведь нет каких-то семейных тайн». – ответил он и продолжал: «В этом кабинете была его библиотека, около сотни рукописей, так как книгопечатание еще не было тогда изобретено. Однажды утром я сидел здесь, составляя ее каталог, когда он заглянул в дверь и позвал: „Идемте“. Я отложил перо и последовал за ним – через большой зал, вниз по грубым ступенькам, и вдоль по подземной галерее к башне, которую он недавно выстроил, там была лестница и комнатка наверху. На двери этой комнаты был огромный замок, который он открыл самым маленьким ключом из всех, виденных мною дотоле. Только я пересек за ним порог, как он у меня на глазах стал уменьшаться, и становился все меньше и меньше. Но, наконец, мое зрение исправилось, и я увидел, что он просто очень быстро от меня удаляется. В минуту он превратился всего лишь в пятнышко где-то вдали, у голубых горных вершин, вздымающихся к небесам. Я узнал эту страну, я был в ней множество раз, приходил в нее часто, несмотря на то, что не знал этой дороги. Много лет спустя, когда башня давно исчезла, я показал то, что мне когда-то показал сэр Апвод, одному из его потомков, и теперь, вплоть до сегодняшнего дня, я использую ваш дом, когда хочу попасть домой кратчайшим путем, увы, без вашего на то разрешения, за что я, кстати, прошу у вас прощения. И, конечно же, я должен сейчас подтвердить свое право на это, то есть проходить через ваш дом; не сквозь, от входа к выходу, а снизу – вверх!»

«То есть, вы хотите сказать, мистер Рэйвен, – сказал я, – что через мой дом вы попадаете в другой мир, пренебрегая тем, что их разделяет некое пространство?»

«То, что я прохожу сквозь него, и есть неопровержимое доказательство существования такого раздела», – ответил старый библиотекарь.

«Не уходите от ответа, мистер Рэйвен, – сказал я, – будьте добры, ответьте, вы ведь прекрасно поняли, что я имел в виду!»

«В вашем доме есть дверь, и всего лишь один шаг через нее переносит меня в мир, очень непохожий на этот».

«Лучше этого?»

«Не совсем так, но он настолько другой, что большинство его физических законов и законов мышления отличаются от здешних. А что касается морали, то, в основном, она везде одинакова».