– А до этого ты принял твою Вьюгину за проститутку, после чего она уволилась с работы. Так?

– Именно.

– Тогда все сходится! Это подстава!

Петров вскочил с дивана и заходил по комнате. Мы с Сашей в недоумении переглянулись, а потом, как по команде закатили глаза.

– Какая еще подстава, Мир? – осторожно спросила Сашка. – Может, пора уже переставать… ну, закреплять?

– Да ну вас! Все же ясно, как божий день. Смотрите… Эта Снежана решила соблазнить Пашу. Он ее на работе не замечал, она в него была влюблена. Ну, или в его деньги. Приоделась проституткой и пришла на корпоратив. Цель какая? Правильно – заделать в тот вечер от него ребенка. Или стать любовницей, но ребенок – надежнее.

Мы с Сашей снова переглянулись. Только на этот раз синхронно нахмурились. То ли действительно нам пора было завязывать с крепкими напитками, то ли что-то в этом всем было не так.

– Окей. И когда я обозвал ее тем словом, которое просилось само по себе, она сбежала. Логично!

Мирон задумчиво почесал подбородок, на его лице отразилась работа мысли. Он подернул плечами и выдал:

– А вдруг у нее обстоятельства такие были, ну, чтобы соблазнить тебя.

– Какие? – фыркнула Сашка. – Ты что, начитался любовных романов? Ее тетя в беде, или брату срочно нужна операция? – она рассмеялась, но, увидев непонимание на наших лицах, пояснила: – Ну, знаете, так часто пишут. Она была невинной и несчастной, но жизнь сложилась так, что она упала на колени перед собственным боссом?

Непонимание, видимо, стало таким огромным, что Саша махнула рукой и скомандовала Петрову:

– Продолжай!

– И вот у нее были обстоятельства, но она не смогла переступить через себя. Сбежала и уволилась. Потом прознала про то свидание, куда ты отправишься.

– Ага, а потом пришла на него, зачала там от меня ребенка, а когда у нее появилась возможность, как ты говоришь, воспользоваться моими деньгами, просто исчезла. И теперь ее сын пять лет страдает, а она, даже увидев наши с ним фотки в сети, не пришла и не сказала – это твой ребенок, давай уже алименты?

Возникло молчание. Я пытался осознать, о чем мы тут вообще говорили. Кавардак не исчез, он стал лишь более запутанным. Вот блин.

– Так, ладно. Пожалуй, мне нужно в душ и спать, – решил я, поднимаясь с пола, на котором сидел по-турецки. – Саш, занимайте вашу гостевую.

– Да мы еще немного посидим, – отмахнулась невеста Мирона.

– Окей. До утра.

– До утра.

Оказавшись в ванной, я наклонился над раковиной и плеснул себе в лицо холодной воды. Итак, что у нас имелось? Какая-то запутанная история, в которой сам черт способен был ногу сломать. И в которой я собирался разобраться.

В памяти всплыло то чувство, как будто меня током прошибло, когда мы со Снежаной соприкоснулись… хм… грудями. И этот аромат. Вроде не парфюм, а какой-то… шампунь, что ли? Я его определенно помнил. Вот только откуда? Был ли он в лифте, или на том свидании, в котором Вьюгина (если она все же его посетила) не собиралась признаваться?

Скинув с себя одежду, я забрался в душевую кабинку и включил воду. Мне предстояло пораскинуть мозгами и понять, что же делать дальше и как снова встретиться со Снежаной, а главное – о чем с ней в итоге говорить.

Впрочем, через пару дней эти вопросы отпали. Потому что Вьюгина позвонила и назначила мне встречу сама.

Я сидел и смотрел поверх меню на Вьюгину, которая чувствовала себя некомфортно в моей компании. Я на лешего какого-то похож, что ли? При встрече мы не сказали друг другу и пары слов. Просто прошли в кафе и сели за столик. И просто сделали вид, что увлечены выбором блюд и напитков.

– Я буду манговый чизкейк и зеленый чай, – обозначила заказ официанту Снежана.

– А мне чашку американо. А дальше как пойдет.

Официант удалился, а я откинулся на спинку стула, размышляя о том, что испытываю в данный момент. Определенно, мне гораздо больше нравилась та Вьюгина, которая встретила меня в дверях своей квартиры. Такая горячая, такая… эмоциональная.

Едва не поморщившись, когда эти воспоминания сменились образом моей холодно-наигранной невесты, я подался к Снежане и спросил с места в карьер:

– Ты сказала, что нам нужно поговорить. Начала что-то припоминать о том, что любила посещать свидания вслепую?

Удивительно! Мой выпад попал в цель. Вьюгина вдруг покраснела, и это сбило с толку. На светлой коже появился яркий румянец. А ей однозначно шло быть именно такой снежной королевой. Способной смутиться от простого, казалось бы, вопроса.

– Ты невыносим, – наконец изрекла она.

– Я знаю, – кивнул согласно. – Так что?

– Я действительно была на таком свидании. Но только один раз!

Хм. А может, Мирон был прав, и все это было подставой? Может, Вьюгина совсем не случайно оказалась со мной там, где мы предались такому, чего я с женщинами ни разу не испытывал?

– Хорошо. И видимо, я там тоже был. Иначе бы о нем не спросил.

Кивнув официанту, который быстро расставил заказанное и удалился, я сложил руки на груди. Смотрел на Снежану, а она – прямо встречала мой взгляд.

По всему выходило, что Митя вполне мог быть моим сыном. Хотя, конечно, в этом всем еще нужно было разобраться.

– Значит, мы там были вместе.

Вьюгина пожала плечами, сделав вид, что эта тема и выеденного яйца не стоит. Принялась за чизкейк, отпила чай. А я не понимал, что именно чувствую в данный момент.

– У нас с тобой общий сын? – наконец выдавил я из себя.

Не самый лучший вопрос, согласен. И понял я это еще до того момента, как Вьюгина вскинула на меня взгляд, который обжег предупреждением.

– До этого момента он был только моим сыном.

А мне это нравилось. Такая готовность защищать собственного ребенка.

Я иногда представлял, какой матерью стала бы Лайма (дети у нас в итоге все равно бы появились, ведь мне нужен был наследник, или наследница). Картинка при этом была самой невпечатляющей. Невестушка бы наверняка отдала нашего ребенка няне, а то и не одной, а сама бы бегала по бутикам, или выбирала очередной Прованс для очередного нашего дома.

– И все же… если ты здесь и уже призналась в том, что была на том свидании…

Я намеренно не договорил. Все ведь было ясно и так. Хотела бы Снежана утаивать наличие у нас общего ребенка – я бы сейчас с ней в кафе не сидел.

– Да. И сделала я это по одной-единственной причине.

Я не совсем понял, что могло быть той самой единственной причиной, хотя догадки на этот счет у меня и появились.

– Говори, – кивнул Вьюгиной, допивая американо.

– Ммм… – она запнулась, и выглядела в этот момент настолько беззащитной, что мне тут же захотелось накрыть ее руку своей и заверить, что теперь все будет иначе. – Митя очень страдает без отца, – наконец сказала Снежана.