Избавившись от одного опасения, Джули тут же вспомнила о другом и начала оглядываться в поисках часов.

Сид обычно возвращался домой не позже трех пятнадцати утра. Джули это точно знала: слишком много ночей она пролежала без сна, ожидая его возвращения. И теперь, если она хочет, чтобы ее попытка проследить за мужем осталась незамеченной, ей надо вернуться домой к трем, причем вместе с «Ягуаром».

Стоит ли на это рассчитывать?

Нигде в комнате часов не было. Не в силах усидеть на месте, Джули встала и пошла на кухню. Верная Джозефина последовала за ней, цокая по полу розовыми коготками. Узкая, загибающаяся в форме буквы L кухня была обставлена с тем же отсутствием воображения, что и гостиная. Короткий конец L, теоретически предназначенный для приема пищи, был превращен в маленький рабочий кабинет. Здесь стоял легкий металлический столик с компьютером, стул, пара канцелярских шкафчиков, а на стене висели часы.

Без двух минут два. У нее оставалось чуть больше часа, чтобы найти машину и вернуться домой.

Нервно покусывая ноготь, она вернулась в коридор и глянула в сторону дальней комнаты, спальни, где скрылся хозяин дома. В этот самый момент Дебби шагнул в спальню из смежного помещения – вероятно, ванной, потому что он вытирал голову полотенцем.

Он был в джинсах, но без рубашки.

Его грудь без накладных буферов выглядела очень мужественно: широкая, загорелая, украшенная щедрой порослью каштановых волос. Руки с рельефными бицепсами казались сильными и цепкими. Старые джинсы, низко сидящие на бедрах, оставляли открытым плоский живот и плотно облегали стройные бедра.

Короче, в этом человеке не осталось ничего общего с Дебби. Джули изумленно заморгала.

Должно быть, он почувствовал ее взгляд, потому что в эту самую минуту опустил полотенце, и их глаза встретились. Макияж исчез. Волосы больше не стояли копной. Только что вымытые, слегка взлохмаченные, они, высыхая, приобретали светлый песочный оттенок. Лицо у него было точеное, красивое, волевое. Без бирюзовых теней и туши его глаза под густыми темными ресницами оказались голубыми, ясными, почти прозрачными. Прямой нос, крупный, выразительный рот, упрямый подбородок. Словом, умереть – не встать.

Джули на мгновение застыла, пока в голове у нее мелькали беспорядочные, совершенно неподобающие мысли.

– Слушай, а ты и вправду гей?

Вопрос вырвался сам собой, и ей тут же захотелось откусить себе язык. Он долго молчал, не сводя с нее испытующего взгляда, его глаза прищурились, а подбородок словно окаменел.

– А это имеет значение?

Теперь он смотрел на нее холодно, немного настороженно, его мысли невозможно было прочитать. Может, она совершила бестактность? Какой-то непростительный грех? Очень может быть. Вероятно, у трансвеститов существует свой кодекс поведения, о котором она понятия не имеет.

– Нет-нет, конечно же, нет, – торопливо заверила его Джули. – Я считаю, что все люди имеют право быть собой. Свободно выражать свою сущность.

Ей действительно было все равно, гей он или нет, разве что с чисто женской точки зрения было жалко, что столько мужской красоты пропадает зря. А с другой стороны, обдумав и взвесив все хорошенько, она решила, что это даже к лучшему, что он педераст. Иначе он представлял бы собой слишком сильное искушение, особенно для сексуально неудовлетворенной женщины, чей брак расползается по швам. И вообще ей будет легче видеть в нем подругу. Можно любоваться его физическими данными, не рискуя соблазниться ими. Это даже здорово.

Подруга-громила. Эта мысль вызвала у Джули улыбку.

– Ну, как скажешь.

Он посмотрел на нее с прищуром, словно оценивая ее искренность, и скрылся в глубине спальни, а через полминуты вновь появился, натягивая на себя линялую, выношенную до полупрозрачности черную футболку с рекламой пива «Курз» на груди.

Джули наморщила лоб. Так вот как одеваются «голубые королевы» во внерабочее время? Кто бы мог подумать? А впрочем, откуда ей знать? Она же не специалист.

– Мне пора домой, – сказала Джули, – честное слово. Как ты думаешь, долго нам еще ждать?

– Недолго. Мозер позвонит, как только что-то узнает. Хочешь, я отвезу тебя домой, а потом позвоню, когда станет известно о машине?

– Нет. – Джули закусила нижнюю губу и задумалась. – Сид заметит, что «Ягуар» пропал, как только вернется. Я должна сама вернуться с машиной. И мне надо вернуться до трех.

– Ты что, боишься этого парня?

В его голосе внезапно прозвучали жесткие нотки, и Джули взглянула на него с удивлением.

– Сида? Конечно, нет!

Она энергично замотала головой. Может, слишком энергично? Пожалуй, да. «Леди слишком щедра на уверенья».

– Как правило, нет, – уточнила Джули, слегка поморщившись. – Просто… скажем так: Сид не обрадуется, если по возвращении домой обнаружит, что меня нет.

Это можно было считать самым опрометчивым высказыванием года.

– Ты гуляешь от мужа?

Вопрос был задан самым задушевным тоном. При этом он окинул ее оценивающим и полным мужского восхищения взглядом, чему Джули очень удивилась: она не ожидала ничего подобного от Дебби. Но, как бы то ни было, этот взгляд заставил ее вспомнить, что на ней надето, вернее, чего не хватает. Трусов, например, или бюстгальтера. Нормальной одежды. Она вдруг остро почувствовала, что соски просвечивают через тонкую ткань сорочки, ноги голые, и попка едва прикрыта.

Теперь, когда Дебби превратился из долговязой блондинки в потрясающего парня, ей стало неловко демонстрировать при нем модель из своей коллекции для соблазнения мужчин. «Это же Дебби, – напомнила она себе, – мы уже, можно сказать, стали подружками, а мини-пижама – это все-таки лучше, чем купальник, даже цельнокроеный». Она же не ожидала, что ее кто-то увидит! Она не собиралась даже носа высовывать из своей машины! А Дебби… Если он решил, что она любит выставлять себя напоказ, ему придется расстаться с этой мыслью. И вообще, кто он такой, чтобы судить о ее одежде? Он сам еще несколько минут назад был похож на куклу Барби, накачанную стероидами!

Так что чья бы корова мычала…

– В таком-то виде? – Она презрительно оглядела себя. – Ты, наверное, шутишь.

– По мне, так ты выглядишь очень даже неплохо.

Она подняла на него глаза, на один бесконечно долгий миг их взгляды скрестились. Опять у него в глазах появился этот мужской голод… А может, почудилось? Но не успела она это определить, как его выражение опять изменилось. Он покачал головой:

– Ты выглядишь, подруга, как женщина, только что выскочившая из чьей-то постели.

Джули выпрямилась и вздернула подбородок.

– Так оно и есть. Только это была моя собственная кровать. Я выскочила из постели, сунула ноги в кроссовки и прыгнула в машину, где и оставалась, пока машину не угнали.