— Хм! — бабуля Ло покачала головой. — Нет, всё не так просто… И всё же нам бы не хотелось начинать это вторжение. Совсем бы не хотелось. Нас сейчас всё устраивает, Игорь. Меня, Василия, Турига. И у нас хватит влияния, чтобы убедить остальных одиннадцать генералов не форсировать события… Но только если ты потушишь знаки Порядка.

— Не пытайтесь угадывать, молодой человек, — улыбнулся Василий. — Вам просто не понять…

— Пока я понимаю, что вы предлагаете мне подставиться под штраф, — проговорил Игорь. — Сначала я подставлюсь… А уж потом вы попытаетесь и туман придержать, и мою дочь вернуть. При этом вы ничего не обещаете. Просто попытаетесь.

— Мы почти обещаем это! Но есть подводные камни! — прорычал Туриг.

— Ну так и у меня подводных камней хватает!.. — весомо заметил Игорь. — И начать надо бы с того, что первый пояс защиты — это моя защита от бесплотных, в первую очередь!

— Ой, ну несильно-то она помогла! — усмехнулась бабуля Ло.

— Не сильно, но помогла. Два пояса защиты помогут больше! — покачал головой Игорь.

— А вот угрожать не надо! — поморщившись, как от зубной боли, попросил Василий.

— А я не угрожаю… Я понимаю: вы не можете гарантировать, что вернёте мою дочь, — Игорь обвёл взглядом генералов. — При этом вы требуете, чтобы я убрал защиту для всей моей семьи и моих людей! Единственную защиту! Даже если ваш туман не доберётся до вершины в ту же ночь, то что помешает бесплотным это сделать?

— У них пока нет сил на это, комендант! — улыбнулась бабуля Ло. — К тому же, если ты хочешь вернуть дочь, то надо идти навстречу не только нам, но и им. Как бы ни храбрился Туриг, но он и сам их боится до дрожи в мохнатых коленях.

— Враньё! — возмутился зверохтон, клацнув зубами.

— Боишься-боишься! — не поверила ему Ло, а затем снова повернулась к Игорю. — Вы появились тут и нарушили равновесие. И это вывело бесплотных из себя. И чего ты хочешь? Боюсь, тебе придётся поверить нам до того, как мы начнём действовать. Уж извини, но у тебя не та ситуация, когда можно долго и нудно торговаться. Ну если ты, конечно, действительно хочешь вернуть дочь.

— Бесплотные держат её душу в темнице, — подтвердил Василий. — Но рано или поздно она вырвется и окажется не в собственном теле, а в Мареве. Сейчас только бесплотные могут её вернуть. А потом — разве что чудо. А я, знаешь ли, долго прожил. И точно знаю, что чудес не бывает.

— Вот теперь вы не понимаете… — проговорил Игорь. — Я не могу положить жизни всех людей, которые служат под моим началом, на алтарь жизни своей дочери. Как бы я её ни любил… Как бы ни хотел вернуть, но пока я не получу гарантий безопасности… Нет.

— Это печально, — нахмурилась Ло, и Игорь увидел, как тут же напряглись Туриг и Вася, но спустя секунду лицо бабули разгладилось. — А что, если будут гарантии, Игорь? Что если и мы, и бесплотные их предоставим? Ты готов попасть под штраф? Готов потушить знаки Порядка на вершине пирамиды?

— Если будут гарантии, то да, — кивнул Игорь. — Но это должны быть личные гарантии. От вас и от предводителя бесплотных.

— Они не пойдут на переговоры с тобой, — отмахнулась Ло. — Зато они могут зажечь Призрачную Луну и не напасть, а вообще ничего не предпринимать. Тебя такой их ответ устроит?

— Я бы всё же предпочёл личные гарантии, — покачал головой Игорь. — Слишком расплывчатый ответ.

— Не думаю, что мы так договоримся, Игорь! — бабуля Ло снова нахмурилась. — Ты слишком многого требуешь, юный комендант.

— Вы тоже требуете немало, — заметил Игорь. — Требуете, но сами не готовы давать гарантии.

— Какие гарантии тебе ещё нужны?! — рявкнул Туриг. — Тебе мало моего и бабулиного обещания? Да вон, даже Вася готов вписаться! Что тебе ещё нужно?!

— Хватит мяться! — подтвердил Василий. — Давай свой ответ! Поступись хоть чем-то из своих хотелок!

А Игорь смотрел на трёх собеседников исподлобья и понимал: если скажет, что не пойдёт на соглашение — не уйдёт живым. Все трое генералов пришли сюда его убивать. Они были готовы в случае чего избавиться от проблемы в его лице.

И, в общем и целом, Игоря даже устраивало их предложение. На первый взгляд, практически устраивало. Но и давать ответ немедленно он не хотел. Что-то в глубине души не давало ему сказать «да» прямо сейчас. И он прибегнул к последнему средству, которое оставлял на крайний случай.

— Если бы речь шла только обо мне, я мог бы решить и сам. Но раз уж вопрос касается моих людей… Мне надо узнать их мнение на этот счёт. Предупредить о том, что я отключу знаки Порядка. Когда откроются врата?

— Через два дня, — ответила Ло. — Завтра и послезавтра ещё есть время. Но это крайний срок, Игорь.

— Вы согласны подождать ответа до ночи перед открытием врат? — спросил Игорь.

— А не слишком ли ты много… — хрипло просипел Туриг, но был решительно остановлен жестом бабули.

— Мы готовы подождать до следующей ночи, Игорь! Но следующей ночью мы хотим услышать твой ответ, — проговорила она. — И если не услышим… В этом случае мы сами потушим знаки Порядка на вершине пирамиды. На это у нас хватит сил.

— Да, будь умным, комендант… Вон, твой предшественник дураком не был. И богом стал! — буркнул Туриг, после чего сразу же получил тычок в бок от Василия и острый взгляд бабули Ло.

— Что ж, спасибо за предложение… — проговорил Игорь, поднимаясь. — Завтра ночью у вас будет ответ.

Бабуля Ло ещё какое-то время внимательно смотрела на него, а затем махнула рукой в ту сторону, откуда пришёл комендант. Туман послушно расступился, образуя проход.

Ни один из генералов не сказал ни слова вслед уходящему коменданту. Но Игорь чувствовал злые взгляды в спину. Именно злые. Они несли в себе отнюдь не шутливую угрозу, и было понятно, что в следующую ночь ответ давать ему всё-таки придётся. И, вполне возможно, что в следующую ночь у генералов Хаоса появятся новые условия, которые ему придётся выполнять…

Или его убьют. Хтоны явно были готовы к такому повороту событий.

Игорь шёл по проходу в тумане и напряжённо думал. Ему казалось, что от мыслей, которые роились в его мозгу, у него вот-вот голова лопнет. Ну или сердце разорвётся, хотя оно, вроде бы, и не участвует в мыслительной деятельности.

Зато сердце как-то связано с таким чувством, как любовь. А Игорь любил свою дочь. Он вообще любил свою семью — даже больше, чем себя. Любил Алису, которую ждал много лет и всё-таки дождался. Любил Веру, которую никто не ждал, но которая, едва родившись, как будто сломала какую-то плотину в его душе. Любил Ваню и Лизу, которых все ждали и дождались.

И даже теоретическое допущение, что кто-то из них погибнет, вызывало у Игоря яростную боль в груди. А ещё ему становилось тяжело дышать: как будто из него разом весь кислород выкачали.