– Хочу.

И всего-то. Как мало нужно людям для взаимопонимания. Щепотка слов и море чувств. Прижимала ладошки к его груди, ощущая стук успокаивающегося сердца. Как мало нужно людям для счастья. Всего одна встреча, за которой холод разбивается о нерушимые скалы тепла. Вдыхал аромат ее графитовых волос, перебирая крупные мягкие локоны.

– Тогда решено. – Отстранился, и сразу стало пусто.

Поежилась, осматривая кабинет, будто видела в первый раз. Прятала затуманенный взгляд, представляя, как выглядит со стороны.

– Спасибо. Я тогда пойду обрадую Кристофа? – развернулась, чтобы бессовестно сбежать, но Грон поймал ее за руку.

– Петра. – Обернулась, ожидая дальнейших слов.

Улыбка не сходила с ее лица.

– Я тоже скучал по тебе. – Отпустил, напоследок огладив пальчики.

У самых дверей остановилась, вдыхая побольше воздуха. Сейчас проклинала себя за то, что забыла о самом главном. Могли и ссоры избежать, но тогда навряд ли бы дошли до поцелуя.

– Спасибо вам большое за самый важный подарок. Вы сами знаете какой. Я этого никогда не забуду и о вашем участии всегда буду помнить.

Как оказался так быстро у дверей, не смогла бы ответить и потом. Развернул ее, словно податливую куклу, и прижал всем телом к створкам, выбивая воздух из легких.

– Я ведь хочу признаться тебе, – говорил наигранно грустно. – Я сделал это из корыстных побуждений. Так ждал своей награды… – шальная улыбка гуляла по губам.

– Какой? – спросила в неверии.

– Поцелуя, конечно же, Петра.

Рассмеялась так по-детски, задорно и легко, тут же прижимаясь к его губам. Сама не могла насытиться и ему не давала. Им обоим так хотелось верить в сказку, но реальность не позволяла забыться.

– Награда получена, и мне нужно идти… – голос охрип под давлением эмоций.

– Конечно, только прошу ответить всего на один вопрос. – Прикасался губами к ушку, стискивая в объятиях.

– Все что угодно… – даже душу готова была заложить в этот момент.

– Кто сказал тебе, что я тебя вызывал в кабинет? Куратор? – горячее дыхание щекотало и опаляло одновременно, заставляя мурашки носиться по коже подобно целому табуну Драконов.

– Нет…

– Значит, твоя мама. Спелись… Ну, я им… – тягучий поцелуй снова оплел губы. – Беги, Петра, пока отпускаю. Иначе не вырвешься…

Летела, окрыленная победой. Коридоры слились в один-единственный путь – верный путь. Картины, бежевые стены, бордовые шторы. Вереница нескончаемых одинаковых ходов. Путь в самое святилище знаний, в место, которое всегда остается желанным, которое скрывает в своих недрах без счета времени. Сердцевина Академии Равенства – библиотека.

Каждый раз заходила сюда с трепетом и волнением. Теплый свет лился на нескончаемые шкафы, заполненные необъятным множеством книг. Разноцветные обложки притягивали новыми загадками. За каждым фолиантом, за каждыми записями скрывалась целая жизнь. Темно-коричневые лестницы вились, достигали всех трех этажей. Где-то там скрывался тайный кабинет, где она провела несколько ночей. Теперь Петра знала, чей он. Это знание давало силу, поднимало дух, укрепляло веру в лучшее будущее. В будущее рядом с Гроном. Даже Дрона не хотелось ругать за то, что скрывал правду о владельце тайной комнаты. Хотя на несколько дней его все же стоило лишить сладкого. Исключительно ради воспитательных целей.

– Что привело вас ко мне в этот час, милая Леди?

Кристоф – привидение, а по совместительству и хранитель библиотеки, – выплыл из одного из коридоров, что сливались в витиеватые лабиринты, конца и края которым словно и не было.

– Вы вновь смущаете меня, Кристоф, но я явилась к вам с хорошей вестью. Надеюсь, что она станет для вас именно такой. – Загадочно улыбалась, снимая учебную сумку с плеча.

– Заинтриговали. Что ж. Ожидаю с нетерпением ответа. – Поставив несколько книг на стойку библиотекаря, привидение развернулось, ожидая продолжения.

– Я – ваша новая помощница! Правда, всего на три часа в день, но и это меня безмерно радует. – Сумка расположилась на одном из стульев.

– А как это радует меня! Неужели Грон, то есть Лорд Директор, наконец-то, услышал мои нескончаемые мольбы?

– Скорее, наши общие. Так чем же мне заняться? – энтузиазм прокатывался по венам, скапливаясь зудом в кончиках дрожащих от нетерпения пальцев.

– Пожалуй, мы начнем с уборки!

Великое начинается с малого. Первый шаг еще не гарантирует победу, но является ступенью на пути к вершине башни. Бытовые сплетения лились по коридорам, изничтожая пыль и грязь, скопившиеся за лето. Твердые обложки протирались тряпками, а мягкие – лишь слегка, салфетками. Зачарованная метла плясала, собирая мелкий мусор, что оставался после нашествия адептов. Сегодня библиотека опустела на сотни книг, но никто бы этого и не заметил.

Казалось, что кто-то наблюдал со стороны. Взгляд ощущался спиной – пытливый, задумчивый. Обернувшись, Петриция увидела Кристофа. Он завис над полом и неотрывно следил за ней, будто заглядывал в недра души. Такое внимание сбивало с толку.

– У вас замечательно получается, Петра.

– Это всего лишь уборка, а не игра в магические шахматы. Здесь не нужно быть большим мастером.

– Все верно, но магия – тяжелая наука. Силы не даются просто так. Каждому даровано только то, что он может нести по жизни, преумножая впоследствии. – Он замолчал ненадолго, но снова продолжил свою речь: – Я давно хотел извиниться перед вами за то, что не смог помочь в тот день, когда Винтер напал на вас.

– Не беспокойтесь об этом. То, что прошло, уже прошло.

– Вы должны понимать, что за покушение на мага, что кровно приближен к Императорской семье, меня могли бы запереть в кристалле душ. А это – вечное заточение.

– Так все же это правда? Винтер эль Абон – внебрачный сын Императора Киролии?

– На сегодня достаточно.

– Но время еще не вышло. Вы не можете об этом говорить?

Не понимала, почему ее гонят, почему не отвечают прямо на заданный вопрос.

– Вы свободны.

Кристоф растворился в воздухе, оставляя за собой мерцающую пыль. Она оседала на только что подметенный пол, скапливаясь блестящими частицами. Слишком много странностей для одного дня. Слишком много неопределенностей, чтобы не задумываться о них.

* * *

Ночь затмевала все мысли, застилала свет багряной полосой, за которой шла чернильная тьма. Светлячок бился об одеяло, освещая знакомый почерк, что витиеватыми аккуратными буквами ложился на пожелтевшие листы.