— Да-а-а… вот уж сюрприз так сюрприз.

Протянув руку вперед и подставив ладонь снизу под стакан, она подняла его на ту высоту, где встречались их взгляды. Смотря сквозь стакан своими небесно-голубыми глазами (их голубизну, правда, сейчас трудно было увидеть, потому что в полумраке черные зрачки были расширены до предела), она с победоносным видом спросила:

— Ну, а теперь вы видите за льдом женщину?

— О да! Я был не прав, теперь я вижу это и готов признать, что мои слова были несправедливы. Я сожалею о них.

— Да, слова были не из самых любезных. Но надо принять во внимание, что вы почти не знали женщину, о которой говорили.

По этой фразе Джек догадался, что оскорбленная им женщина не просто приняла его извинения, но намеревалась сделать так, чтобы он узнал ее с лучшей стороны.

То, что она сделала в следующий момент, подтвердило его догадку. Подобрав ноги, она удобно устроилась на подушках софы совсем рядом с ним, так близко, что Джек почувствовал ее дыхание и сам едва не позабыл дышать от этой волнующей близости. Пьянящий аромат ее духов, уже знакомый и все равно такой новый и необычный, усиливал эротическое напряжение момента. Сама же красавица, как бы поправляя небрежным движением свою короткую юбку, расположила ее так, что обе загорелые стройные ноги были скорее открыты, чем скрыты ею.

Она явно с ним играла. Он знал это, и она тоже это знала. Но обоим игра нравилась, и никто не был против того, чтобы ее продолжать.

Не только Джек с удивлением смотрел на волшебную перемену, произошедшую с его зажатой, наглухо застегнутой сотрудницей: Кларисса втайне дивилась самой себе. «Когда это было, чтобы я так бесстыдно обхаживала едва знакомого мужчину? — думала она. — Никогда бы не подумала, что во мне скрыт талант обольстительницы».

— Если я правильно понимаю, вы пригласили меня, чтобы я узнал вас лучше и понял, как я ошибался?

— Люди иногда открываются нам с самой неожиданной стороны. Не правда ли? — Последние слова она добавила, понизив голос и еще больше приблизившись к нему.

Искушение. Сладкая пытка. Танец намеков, взглядов и едва заметных движений. Игра, которая не утрачивает привлекательности даже для того, кто мог бы взять желаемое без обиняков.

Но в игре участвуют двое. Джек заметил по румянцу на щеках Клариссы и ее учащенному дыханию, что она не была бесстрастным игроком: по крайней мере ее тело участвовало в этой игре всерьез, даже если ее разум и затеял свести его, Джека, с ума, сохраняя при этом холодную ясность мысли и трезвый расчет. Тем больше его удивило и обрадовало то, что все происходящее не было кукольным спектаклем, в котором хозяйка отвела ему роль марионетки, а себе — кукловода (а так могло показаться в первые мгновения, когда она водила его за руку). Нет, это была честная игра, в которой женщина участвовала с ним на равных — или, точнее, почти на равных, ибо у нее явно был план и она явно многое подготовила для того, чтобы свой план осуществить. Джек освоился уже настолько, что к нему вернулось желание ощутить контроль над ситуацией, но он решил повременить с этим и дать своей очаровательной партнерше исполнить ее замысел, тем более что пока все то, что она делала, ему очень и очень нравилось. Интересно было посмотреть, как далеко может зайти эта женщина, доказывая, что она не глыба льда. В приглашении были обещаны чувственные удовольствия и сюрпризы…

О том, как далеко она позволит себе зайти, думала и Кларисса. Вызов, который она почувствовала в словах Джека сегодня днем, заставил ее с легкостью преодолеть сомнения, робость, страх неудачи и многие другие препятствия, прежде удерживавшие ее от того, чтобы самой идти на сближение с противоположным полом. И вот теперь она сидела вдвоем с самым привлекательным мужчиной из всех, что когда-либо попадались на ее пути, сидела вплотную к нему, так что достаточно было протянуть руку, чтобы потрогать его мускулистое тело. И он явно не имел бы ничего против.

Но, с другой стороны, по ужасной иронии судьбы, именно с этим мужчиной у нее ничего не могло, не должно было быть: пусть ее не могли бы за это сразу уволить, но скорее всего выдавили бы из фирмы, а уж про дальнейшее карьерное продвижение можно было смело забыть. Джеку ничто подобное не грозило: самое большее — пожурили бы по-отечески за неумение обуздывать свои низменные инстинкты. Это несправедливо, но таковы правила игры в мире, где царствуют мужчины. Поэтому адвокату Браун надо было очень точно рассчитать степень приемлемого риска, на который она могла пойти, чтобы доказать мужчине своей мечты, что она достойна его внимания. Однако женщине Клариссе Браун на строгий расчет было сейчас… ну, не то чтобы совсем наплевать, но уж точно было кое-что поважнее для нее в этой встрече. Преподнести Джеку урок — да, конечно. Как она теперь ясно видела, для нее все происходящее стало тоже очень важным уроком. С первых минут Кларисса в изумлении обнаружила, что, вопреки своим расчетам, она вовсе не играла чувственную и притягательную женщину — она была ею.

— О да, — ответил Джек на ее вопрос, заданный скорее риторически. — Но которая же сторона настоящая? — спросил он, глядя ей прямо в глаза, которые были сейчас так близко от него, что он мог видеть в них собственное отражение. Как обворожительно взмахнула она длинными черными ресницами!

— А вот это вам придется выяснить самому, — прозвучал в ответ ее глубокий, чуть хрипловатый голос, в котором слышались и обещание, и вызов.

Такой ответ означал, что все возможно. От этого не могла не пойти кругом голова. Кларисса еще днем сама не поверила бы, что сегодня вечером в этом бунгало может произойти все, что угодно, но теперь ее две стороны мерялись силами на равных. «Невозможно, нельзя, не зарывайся!» — говорила одна, рассудочная и привыкшая к самоограничению во всем ради карьеры. «Возможно! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» — гордо и с вызовом отвечала другая, и Кларисса в большей мере склонна была прислушиваться сейчас к ней. Но не спешить, не спешить!

— Не поесть ли нам? Надеюсь, вы голодны?

А Джек сейчас скорее думал о том, каковы на вкус эти красные губы. Какова на вкус эта атласная кожа. Каковы на вкус эти острые соски, которые столь соблазнительно проступают сквозь ткань. Каков на вкус тайный сок этой женщины… А если бы она посмотрела ниже, то увидела бы, что голод ее гостя не утолишь едой. «Но стоп, она явно спрашивает о другом голоде, — одернул он себя. — Пока еще рано думать о таких вещах».

— Да, я не отказался бы поесть. Но для начала я хотел бы еще немного выпить.

— Снова вашу любимую водку со льдом? Вы, похоже, предпочитаете ее всем остальным напиткам.

— Как вы наблюдательны!

— Да, я внимательно смотрю на людей, — сказала она, а остаток фразы произнесла мысленно: «Особенно когда дело касается тебя».

— Я тоже кое-что заметил, — отозвался Джек, решивший, что настала пора прояснить одно важное обстоятельство. — С вами мало кто в конторе может сравниться по профессиональной хватке и основательности. А это главные качества для человека, претендующего на место совладельца. Независимо от того, чем закончится наша поездка, впечатление от вашей работы у меня уже сложилось — самое благоприятное.