И я хочу к маме, дебил, подумала Рэйчел и расстегнула ремни на кресле брата.

– Сейчас мы выберемся из машины и пойдем…

Куда? Куда им идти? В ресторан? Он закрыт. Здесь все закрыто, поэтому на въезде и стоят бочки. Поэтому на заправке убрали все бензоколонки, и сквозь асфальт на стоянке проросла трава.

– …пойдем подальше отсюда, – закончила она.

Рэйчел вышла из машины и обошла ее кругом, чтобы открыть дверь Блейку. Он не сдвинулся с места. Просто сидел и смотрел на нее покрасневшими от слез глазами.

– Я не могу выйти, Рэйчел. Я упаду.

Как маленький, подумала Рэйчел, но промолчала. Сейчас не время ругаться. Ему и так плохо. Она раскинула руки:

– Соскальзывай вниз. Я тебя подхвачу.

Блейк с сомнением посмотрел на нее, однако подчинился. Рэйчел подхватила брата, но он оказался тяжелее, чем она думала, и они оба упали. Рэйчел досталось больше, поскольку она была снизу, но Блейк ударился головой и ободрал руку об асфальт. Он снова громко расплакался, уже не от страха, а от боли.

– Не реви, – сказала Рэйчел, выбравшись из-под брата. – Пора вырастать из детских штанишек и становиться мужчиной, Блейк.

– Чт-то?

Она не ответила. Она смотрела на два мобильных телефона, валявшихся на асфальте рядом с кошмарным микроавтобусом. Один был разбит и, скорее всего, не работал, но второй…

Рэйчел медленно поползла к нему на четвереньках, не сводя глаз с жуткого микроавтобуса, который внезапно втянул в себя папу и маму. Она потянулась за телефоном, и тут ее обогнал Блейк. Он шагал прямо к микроавтобусу, вытянув поцарапанную руку.

– Мама! Мама? Выходи! Я поранился. Больно поранился. Выходи, поцелуй ранку…

– Стой, Блейк Люсье!

Карла гордилась бы дочерью; это был ее собственный грозный командный голос на пределе строгости. И это сработало. Блейк остановился в четырех футах от микроавтобуса.

– Но я хочу к маме! Я хочу к маме, Рэйчи!

Рэйчел схватила брата за руку и оттащила подальше от страшной машины.

– Не сейчас. Помоги мне разобраться с этой штуковиной.

Она знала, как пользоваться мобильными телефонами, но ей надо было отвлечь Блейка.

– Дай мне, я знаю! Дай мне, Рэйчи!

Она отдала брату телефон, а пока он изучал кнопки, поднялась на ноги, схватила его за футболку и оттащила еще на три шага назад. Он этого даже не заметил. Блейк нашел кнопку включения питания на телефоне Джули Вернон и нажал ее. Телефон тихо пискнул. Рэйчел забрала трубку у Блейка, и тот не стал возражать – наверное, впервые в жизни.

Рэйчел очень внимательно слушала, когда к ним в детский сад приходил борец с преступностью пес Макграфф (она, конечно, сразу поняла, что это был просто дяденька-полицейский в костюме пса), и теперь знала, что делать. Она набрала 911 и поднесла телефон к уху. Трубку взяли после первого же гудка.

– Алло? Меня зовут Рэйчел Энн Люсье, и…

– Разговор будет записан, – перебил ее мужчина. – Если вы хотите сообщить об аварии или чрезвычайном происшествии, наберите один. Если хотите сообщить о ненадлежащем состоянии дороги, наберите два. Если хотите сообщить о поломке на трассе…

– Рэйчи! Рэйчи? Где мама? Где па…

– Тсс, – шикнула Рэйчел и нажала кнопку с единицей. Это было непросто. Руки тряслись, а перед глазами все плыло. Она только сейчас поняла, что плачет. Когда она расплакалась? Рэйчел не помнила.

– Здравствуйте, Служба спасения слушает, – раздался в трубке женский голос.

– Вы настоящая или это опять запись? – спросила Рэйчел.

– Я настоящая, – ответила женщина. Похоже, вопрос ее развеселил. – У вас что-то случилось?

– Да. Злая машина съела маму и папу. Мы сейчас на…

– Подожди-ка, чтобы не сказать лишнего, – перебила ее женщина. – Тебе сколько лет, девочка?

– Шесть с половиной. Меня зовут Рэйчел Энн Люсье, и машина, злая машина…

– Послушай, Рэйчел Энн, или как там тебя зовут на самом деле, я могу проследить звонок. Ты знала об этом? Наверное, не знала. Так что давай ты повесишь трубку, пока я не отправила к тебе домой полицейских и они не отшлепали тебя по..

– Они умерли, глупая вы тетя в телефоне! – крикнула Рэйчел, а Блейк, услышав слово «умерли», опять разрыдался.

Женщина секунду молчала, а когда заговорила снова, в ее голосе уже не было смеха:

– Где ты находишься, Рэйчел Энн?

– У пустого закрытого ресторана. Где бочки перегораживают проезд! Оранжевые бочки!

Блейк сел на землю и закрыл лицо руками. Рэйчел было больно на это смотреть. Так больно, как никогда в жизни.

– Этой информации недостаточно, – сказала женщина из Службы спасения. – Можешь описать конкретнее, Рэйчел Энн?

Рэйчел не знала, что значит «конкретнее». Она знала лишь то, что видела своими глазами: задняя шина микроавтобуса, ближайшая к ним, слегка подтаяла. Щупальце из жидкой резины медленно подбиралось к Блейку.

– Все, мне надо бежать, – сказала Рэйчел в телефон. – Надо убраться подальше от злой машины.

Она подняла Блейка на ноги и оттащила еще дальше от микроавтобуса, не сводя взгляда с тающей шины. Резиновое щупальце остановилось и поползло обратно (потому что поняло, что до нас не дотянется, подумала Рэйчел), и вскоре шина снова выглядела как шина, но Рэйчел уже знала, что это обман. Она продолжала тащить Блейка прочь, к обочине шоссе.

– Куда мы идем, Рэйчи?

Не знаю.

– Подальше от этой машины.

– Я хочу взять трансформеров!

– Не сейчас, потом заберешь. – Она крепко держала Блейка за руку и пятилась к шоссе, где время от времени проносились машины со скоростью семьдесят-восемьдесят миль в час.

Ничто не сравнится по силе воздействия с пронзительным детским криком; это один из самых эффективных механизмов выживания, данных нам природой. Крепкий сон Пита Симмонса уже сменился легкой дремотой, и когда Рэйчел закричала в телефон, рассердившись на женщину из Службы спасения, ее вопль окончательно разбудил Пита.

Он сел на грязном матрасе, поморщился и схватился рукой за голову. Голова просто раскалывалась, и Пит знал почему: оно все-таки грянуло, устрашающее ПОХМЕЛЬЕ. Язык словно распух и стал ватным, желудок крутило. Не до рвоты, но ощутимо.

Слава богу, я выпил немного, подумал он, поднялся на ноги и подошел к затянутому сеткой окну, чтобы посмотреть, кто кричал. То, что он увидел, ему не понравилось. Несколько перегораживавших въезд оранжевых бочек были сбиты, а на подъездной дорожке стояли машины.

Потом он заметил двоих детишек: маленькую девочку в розовых брючках и совсем крошечного парнишку в футболке и шортах. Он не успел разглядеть их как следует. Они пятились в сторону шоссе, словно что-то их напугало, а потом скрылись за небольшим прицепом, в каких обычно возят лошадей.