– Говори первая, что там у тебя за предложение, –сказал Сергей.

– Нет, ты, – испугалась Даша.

– Уступаю прекрасной даме. – Сергей сопроводилсвои слова шутливым полупоклоном на манер герцога Бэкингемского, которого оннедавно играл в школьном спектакле.

И хорошо, что Сергей в эту минуту опустил глаза и не видел,как предательски вспыхнули Дашины щеки. Разумеется, он не считал ее никакойпрекрасной дамой, но слышать это было так приятно, что Дашино сердце сладостнозамерло, категорически отвергая теорию о дружбе. Нет, она любила Сережку, и еелюбовь, бесконечная, выстраданная, выплаканная в подушку, заставила ее сказать:

– Я хотела предложить тебе свою помощь по химии. Скороконтрольная, и я подумала, что мы могли бы позаниматься вместе.

– Это здорово! – рассмеялся Сергей. – Я какраз собирался попросить тебя, чтобы ты взяла надо мной шефство. Мне ведь двепары нужно прикрыть до возвращения Федора Степановича из больницы. Я ему словодал, что подтянусь.

Именно в тот осенний день что-то произошло между ними –теплое, необычное, значительное. И с тех пор Даша больше всего боялась потерятьэто незримое, но такое нужное ощущение.

– Даш…

– Нет, Сереж, я первая скажу, – решительноперебила Даша. – В общем, я вчера целый вечер думала и поняла, что я неправа. Я не имею права требовать от тебя таких вещей. Если тебе хочется бытьведущим, то будь им.

– Правда? – задохнулся от восхищения Сергей: нуДашутка, ну молодец!

– Да. А ты что хотел сказать?

– А я как раз собирался сказать, что на большойперемене пойду к Ирине Борисовне и откажусь.

– Нет! – выкрикнула Даша, хотя вчера настаивала наэтом. – Не вздумай. Просто это было так неожиданно, ну… что ты и Ларискавместе будете вести выпускной бал, и поэтому я сказала, чтобы ты отказался, насамом деле я вовсе этого не хочу. Если хочешь знать, я даже горжусь тем, чтовыбрали тебя.

– Вот это ты верно поступаешь. Гордись мной почаще.Значит, решено: никакой глупой ревности? – бесхитростно уточнил Серега.

– Решено, – горячо заверила Даша.

В светло-карих глазах промелькнула грусть. Любой другой еебы не заметил, настолько быстротечной она была, но на то и существует любовь,чтобы быть прозорливой.

– Ну а теперь-то что? – Сергей взял Дашу за руку ислегка притянул девушку к себе.

Даша коротко вздохнула:

– Знаешь, чего бы мне хотелось?

– Чего?

– Чтобы все осталось, как раньше.

– А что изменилось? – озадаченно пригладил Сергейнепривычно коротко состриженный висок.

– Через месяц мы окончим школу, разбежимся в разныестороны, и все непременно изменится, – просто объяснила Даша.

– Да, все изменится, но в чем ты можешь быть совершенноуверена – это в наших с тобой отношениях, – пообещал Серега с подкупающейпрямотой.

Их взгляды встретились, и на их губах появилась такаяулыбка, словно им двоим известно то, что не знает никто в целом мире. Впрочем,так оно и было.

Идиллию нарушил Скрипач.

– Хорошо, что я тебя нашел! – хлопнул он Серегу поплечу.

– И тут же потерял, – буркнул Белый через плечо,не в силах оторвать взгляд от Даши.

– Ща-аззз! Я, между прочим, по делу тебя разыскивал, ане от балды, – бесцеремонно заявил Скрипач. – Привет, Даш, –поздоровался он.

– Привет, – ответила Даша, – и пока. Пойду я,пожалуй. У вас тут мужские разговоры…

– Куда? Не пущу, – удержал ее Белый и спросилнетерпеливо: – Ну, чего у тебя там за срочность, Скрипач?

– Да уж, срочность. Отец только что на мобилу звякнул.Предлагает билеты на автомобильную выставку. Говорит, япошки «мицубиши»привезли с полной электронной требухой. Голосом управляется.

– Иди ты! – восхитился Серега.

– Только не уточняй куда, – остроумно отозвалсяСкрипач. – Парни уже слюни пускают. Ты как, с нами?

– Ясен пень, с вами!

«Мое мнение, похоже, никого не интересует. Разумеется, стакой увлекательной перспективой не может соперничать ни одна девушка», –с досадой подумала Даша и ошиблась. Сергей обернулся к ней. Глаза его горели, аголос был такой мягкий, прямо умоляющий:

– Даш, ты не против?

Льдинки в Дашином сердце мгновенно растаяли.

– Сереж, тебе не обязательно спрашивать у меняразрешения, – великодушно отозвалась она, затем поднялась на цыпочки и,чувствуя, как ее губы растягиваются в счастливой глуповатой улыбке, шепнулаСережке на ухо: – Можешь пойти.

– Спасибо, – выдохнул он с облегчением.

Скрипач, наблюдая за ними со стороны, озадаченно почесалзатылок и подумал, что лучше уж не влюбляться: если из таких железных парнейверевки вьют и те этого не замечают, то что говорить о нем – мягком,покладистом еврейском мальчике…

На химии Дашка прочитала записку от Вари. Подруги сидели заодним столом в конце среднего ряда, но попробуй пошушукайся у Дондурей, да ещекогда она готовит класс к контрольной, на которой будут присутствоватьпредставители округа, сразу за дверь вылетишь, а то и того хуже – в«морозильник» угодишь. Так ребята прозвали учительскую, после того как в школепоявилась Дондурей. Кошка, в смысле Кошкина Людмила Сергеевна, по сравнению снынешним завучем была просто ягненком.

Даша развернула листок в клеточку, на нем была всего однастрочка, написанная ровным, округлым почерком: «Как поговорили?»

Вчера Даша полчаса ныла Варьке по телефону. Смысл нытьязаключался в следующем: как Сергей мог так поступить с ней? Не посоветовался,пришел и поставил перед фактом. И перед каким! Он и Лариска будут вместерепетировать. А тут еще Алиска Залетаева подлила масла в огонь: «Знаешь, Даш, ятебя по старой дружбе хочу предупредить. Ты за Белым своим пригляди. Ты же нанаших собраниях редко бываешь, а я там занятную картинку наблюдаю. Савичева нанего глаз положила, а Лара у нас девушка целеустремленная, наметила – сделала».Выпустив в Дашку отравленную стрелу, Алиска отправилась восвояси.

Бывшая подружка Белого всегда находила самые больные места,стараясь ее уязвить. Конечно же, Даша расстроилась, начала себя накручивать ивчера сорвалась. Но на сон грядущий она успокоилась и сказала себе: «Дурочкаты, Свиридова! Если любишь, нужно доверять любимому человеку. Разве Сережкахоть раз дал тебе повод усомниться в нем? Нет, нет и нет, так что выброси этиглупости из головы».

Даша прикрыла листок тетрадкой и написала: «Все в порядке.Мы помирились». Потом подумала и добавила: «Прикинь, Сережка хотел пойти кИрочке Борисовне и отказаться от роли ведущего, но я ему запретила!!!» Дашапоставила три восклицательных знака и передала записку Варе.