эту грань не отступать. — Такое я слышу не впервые. Ещё в зале суда, когда стало понятно, что дело Лена, это моя подруга, выигрывает, вот такие речи и начались. Только менее мерзкими и обидными они от этого не стали. Извините, что оказались вынуждены это услышать. Будете чай? — Конечно. В квартире кто-то был? — спросил я осматриваясь. — Нет, с чего вы решили? — удивляется она, ставя чайник и доставая из полки небольшой керамический чайник, две чашки и поднос с высокими краями в котором лежат какие-то приспособления, прикрытые белым полотенцем. — В больницу ты попала неожиданно, выписалась только сегодня… — я подбирал слова, чтобы объяснить, что не чувствую запаха пропавших продуктов и застоявшегося мусора, и при этом не обидеть хозяйку. — А в доме нет неприятных запахов? — сама поняла она. — Мусору в доме я не позволяю скапливаться. Это неправильно, если он дома хранится по несколько часов. Элементарно негигиенично. Поэтому я сразу всё выкидываю, благо мусоропровод в доме, ведро пустое и чистое. Посуду мою, сразу после того как поели или попили чай. И готовлю на один раз. Скоропортящихся продуктов в холодильнике не храню. Поэтому и пришлось, прежде чем, возвращаться домой, заходить в магазин. Чай чёрный или зелёный? — На твой выбор. Я хотел бы поговорить о моём предложении. — Обозначил я цель своего визита, наблюдая за её действиями.

Чайник вскипел, она окатила заварник кипятком и выплеснула воду. Ненадолго задумавшись, достала из полки маленький круглый керамический горшок с настолько плотной крышкой, что открыла она её с усилием. Щипчиками достала и положила в чайник несколько горошин. Залила только что вскипевшей водой, до какого-то только ей известного уровня, дала недолго постоять и слила.

Я невольно вспомнил, что Арлан выбрал именно её не просто на роль своей мамы, но и в качестве моей жены. И сам поймал себя на мысли, что смотрю на неё оценивающе. Понятно, что ни о какой женитьбе и речи идти не может. Зачем мне порченная женщина? Тем более, что о её бесплодии я знал из собранного на неё досье. А тут баба из-под другого мужика…

В качестве любовницы, возможно, но тогда я и близко её не подпустил бы к своему сыну. Семья отдельно, а вся грязь отдельно. Ещё не хватало, чтобы мой сын видел, с кем я физические потребности удовлетворяю.

Но Милана и правда была красива. Это была не броская яркость, а утончённая красота, которая, тем не менее, действительно притягивала взгляд. Крупные тёмные глаза, почти всё время опущенные вниз. Длинные и густые ресницы, вспархивающие каждый раз, когда она переводила взгляд.

То ли эти глаза, как у оленёнка из мультфильма, то ли постоянно настороженное выражение, а может сама фигура, создавали ощущение беззащитной хрупкости. И да, вызывали желание защитить.

Передо мной поставили высокую чашку, накрытую сверху крышкой, на столе появились несколько небольших тарелочек с небольшими кусочками сладостей и две пиалы с каким-то вареньем. Я окинул взглядом стол. Про себя ухмыльнулся, поняв, что ничего не вызывает у меня внутреннего неприятия и несоответствия. В этом чаепитии всё было правильно. И то, как и какой водой заваривался чай, и как был подан, и как был накрыт сам стол.

Даже то, что разговор не начинался, пока чай не был заварен, было идеальным решением. Мне не пришлось разговаривать со спиной отвернувшейся женщины. — Амиран Аланович, мне казалось, что мы всё обсудили, и вы приняли мой ответ. — Голос тихий спокойный, никакого напора, наигранного недоумения, не почувствовал я и любопытства. — Да, но прошло некоторое время. И я решил попробовать ещё раз обсудить этот вопрос. Ты ответила, что проживание по месту работы не рассматриваешь. Но, в свете недавней встречи, может, переехать на время было бы и неплохо? Возле моего дома такого точно не произойдёт. А если мозгов у твоего бывшего мужа совсем нет, и он всё же отважится тебя побеспокоить, то охрана быстро разбудит у него инстинкт самосохранения. Ну вот представь, я бы сегодня не подъехал, чтобы поговорить, и что было бы? — спросил я. — Безобразный скандал. — Чуть нахмурилась она. — Ты только после больницы, одна… Зачем такое нужно? — напирал я. — Ты в любом случае будешь искать работу. Ведь, правда? А мне нужна няня для сына. Я давно занят поисками, но подобрать человека не могу. А тут, Арлан, считай, что сам нашёл. — Амиран Аланович, видите ли, есть ещё один фактор, о котором я вам не сказала, потому что я не думала, что вы проявите настойчивость и повторите своё предложение. — Её ресницы чуть подрагивали, а губы сжались чуть плотнее, выдавая волнение. — Хотелось бы услышать в чëм дело? Тебе неприятен Арлан? — неожиданно любопытство проснулось у меня. — Что? — она возмущённо вскинула голову. — Арлан удивительный мальчик, чуткий, воспитанный и очень добрый! Маленький мужчина, готовый помочь, умеющий сопереживать и очень-очень совестливый! Ой, простите… — Ничего-ничего, продолжайте. — Не сдержал улыбки я. — Значит проблема во мне? — Я не разделяю ваших способов знакомства, и не считаю их приемлемыми для нормального воспитанного человека. Но я прекрасно понимаю, чем они вызваны, и более того, легко могу представить себя на вашем месте. Боюсь, что я бы ещё и пнула для верности. Поэтому мне лучше держаться от Арлана подальше. — Тяжело вздохнула она. — Я не подхожу на должность его няни. — Подожди. То есть, ты, если бы считала, что человек пытается похитить у тебя Арлана, от души избила бы его, хоть и считаешь это неправильным, и именно поэтому считаешь, что не можешь быть няней моему сыну? Я один не вижу логики? — спросил я. — Логика есть. Педагог, неважно учитель, воспитатель или няня, не должен ни при каких обстоятельствах претендовать на главное место в жизни ребёнка. Это место родителей. Даже если папа круглые сутки на работе, а няня эти сутки с ребёнком, она не должна посягать на обязанности родителя. Понимаете? Это правила, и они обязательны к соблюдению. Воспитатель должен хорошо относиться к своему воспитаннику, но он просто не имеет права на чувства, которые должны испытывать близкие родственники и родители. А я шла с Арланом искать, откуда он потерялся и надеялась, что случится что-то такое, что мальчик проведёт со мной побольше времени. Боюсь, что я не смогу к нему относиться, как просто к воспитаннику. — Милана опустила взгляд в чашку. — Поэтому я вам не подхожу. — Идеально подходишь, и только что развеяла последние сомнения. Позволь я немного объясню. — Раз Арлан вызвал у неё такие чувства, то я решил надавить на её слабое место. — У