По мнению Пита, дети, которые хотели немного отдохнуть от родителей, тоже выигрывали.

Дорожка шла извилистой диагональю мимо обнаженные зимой деревья, в конце упираясь в Зал отдыха на Березовой улице, старый Нортфилдский молодежный центр, который доживал последние дни. В теплую погоду на дорожке и вокруг слонялись старшие ребята — приводили сюда своих подружек, курили сигареты или дурь, пили пиво, — но этого времени там никого не было. А если взрослых ребят нет, значит, путь свободен.

Иногда Пит приводил сюда сестру, когда родители серьезно заводились, а это случалось все чаще и чаще. Придя в Зал отдыха, они бросали мяч в ко-шик, смотрели видео или играли в шашки. Он не знал, куда поведет ее, если Зал закроется. Здесь и пойти было больше ни куда, кроме «Зоне», круглосуточной лавки. Сам он, прогуливаясь в одиночестве, доходил только до ручья, бросал камни в воду или зимой разбивал ними лед, проверяя, сможет пробить дыру, и наслаждаясь покоем.

Авки-гавки — это, конечно, плохо, но больше всего он боялся, что папа — который всегда за таблетки оксиконтина был всегда немного не в себе — когда-нибудь поднимет руку на мать. Это уже окончательно разорвет ткань их брака. А если нет? Если она будет терпеть побои? Это было бы еще хуже.

«Но этого никогда не случится, — убеждал себя Пит. — Папа никогда не сделает такого».

А если таки сделает?

Сегодня днем река еще была покрыта льдом, но лед сдавался прогнившим и был весь покрыт большими желтыми пятнами, как будто какой-то великан здесь остановился помочиться. Выходить на него Пит не решился. Нет, если бы лед проломился, он бы не утонул, ничего такого — воды здесь было по колено, — но ему не хотелось возвращаться в дома и объяснять, почему штаны и носки мокрые. Он сел на поваленное дерево, бросил несколько камней (маленькие отскакивали и катились, а большие пробивали желтые полосы), потом просто стал смотреть на небо. С запада на восток по нему плыли пушистые облака, больше похожие на весенние, чем на зимние. Одна туча напоминала старуху с горбом (а может, это был рюкзак?), другая — зайца, был там еще дракон и…

Глухой звук, будто упало что-то тяжелое, хрупкое, отвлек его. Он повернулся влево и увидел, что кусок берега, подточенный снегом, который таял в течение недели, обвалился, обнажив корни дерева, которое и без того угрожающе нахи-лилось — вот-вот рухнет. Пространство, что уволился, был похож на пещеру, и, если он не ошибался — кто его знает, может, это просто тень, — там что-то лежало.

Пит подошел к дереву, ухватился за одну из голых ветвей и нагнулся, чтобы лучше рассмотреть. Действительно, внутри что-то было, причем что-то большое. Край ящика?

Он спустился вниз вдоль берега, выдалбливая каблуками ступеньки в раскисшей земле. Оказавшись под местом небольшого обвала, Пит сел на корточки. Он увидел потрескавшуюся черную кожу и металлические полосы с заклепками, а еще ручку размером со стремя. Сундук! Кто-то спрятал здесь сундук.

Измученный возбуждением и интересом, Пит схватился за ручку и дернул. Сундук не шелохнулась. Слишком крепко засел в земле. Пит снова потянул, но с таким же успехом. Нет, не вытащить. Без инструментов — точно.

Он снова присел, опустив руки между бедер — так часто делал отец до того, как дни приседаний дошли до конца, и стал просто смотреть на сундук, которая выглядывала из черной, изрытой корнями земли. Глупо, наверное, было думать про «Остров сокровищ» (а еще о «Золотого жука», которого они проходили по английскому в прошлом году), но он упомянул их. Или это слишком глупо? Неужели? Кроме убеждения в том, что знание — сила, мистер Джейкоб всегда подчеркивал важность логического мышления. А разве не логично предположить, что кто-то спрятал ящик в безлюдном месте, потому что в ней спрятано что-то ценное?

К тому же она лежала здесь довольно давно. Весь ее вид об этом говорил. Кожа потрескалась и местами из черной сделалась серой. Пит подумал: «Если сильно потянуть за ручку, она может сломаться. Потускневшие металлические полосы заржавели.

Приняв решение, он со всех ног помчался по дорожке назад к дому. Пробег калитку, вошел на кухню, прислушался. Голоса не слышно, телевизор тоже молчит. Отец, вероятно, ушел вздремнуть в спальню (ту, что на первом этаже, маме с папой приходилось спать там, хоть она и маленькая, потому что папе теперь было трудно подниматься по лестнице). Мама могла пойти с ним, иногда они так мирилися, но чаще сидела в комнате для белья, которая служила ей за кабинет, где составляла резюме и искала работу через интернет. Папа бросил это занятие (и Пит должен был признать, не без оснований), но мама продолжала попытки. Она хотела снова преподавать в школе, и не только из-за нехватки денег.

Рядом с домом стоял гараж, но мама никогда не ставила туда свой «Фокус», разве что когда приближалась метель. Гараж был захламлен разными вещами из старого дома, для которых не хватило места в этом новом арендованном месте. Там хранился папин ящик с инструментами (Том выставлял их на «Сraigslist» или на каком-то похожем сайте, но никто не давал за них столько, сколько он хотел получить), его и Тинины старые игрушки, бочка с солью с черпаком и некоторым садовым принадлежностями, который стоял у задней стены. Схватив лопату, Пот побежал обратно на дорожку, держа ее перед собой, как солдат винтовку.

Выдолбленные ранее ступеньки помогли ему спуститься к ручью, и, оказавшись внизу, Том взялся за работу на небольшом сдвиге, который обнажил сундук. Он перебрасывал землю, рухнула, обратно в дырку под деревом, не всю, а сколько смог. Заполнить ее до самого шишковатого корни не удалось, но край сундука исчез из глаз, это ему и было нужно.

Пока что.

За обедом авки-гавки продолжались, но уже не так сильно, и Тина, похоже, не расстроилась, но пришла к Питу в комнату, когда тот заканчивал делать домашнее задание. Она была в пижаме и тянула за собой миссис Бизли, свою последнюю и самую важную куклу-утешительницу. Ей будто снова было пять годиков.

— Можно, я в твоей кровати полежу, Пити? Мне приснился плохой сон.

Он хотел было отправить ее обратно, но потом решил (в голове промелькнули мысли о скрытой ящик), что это может спугнуть удачу. К тому же, это было бы совсем не по-братски - он в нее которые круги под красивыми глазами.

- Ну ладно, давай, только недолго. И не будем к этому привыкать. - Одно из любимых маминых высказываний.

Тина шмыгнула к кровати и оперлась спиной о стену - так она любила спать, - как собралась провести здесь всю ночь. Пит закрыл учебник естествознания, сел рядом с ней и скривился от боли.

- Кукла Тинси. Я сел на твою миссис Бизли.

- Сейчас я ее ногами оттолкнет. Вот. Так лучше?

- А если она там задохнется?

- Она не дышит, глупый. Это просто кукла, и Эллен говорит, она мне скоро надоест.

- Эллен - дура.

- Она моя подруга. - Пит с некоторым удивлением понял, что этому не стоит перечить. - Но, наверное, она права. Люди же взрослеют.