— Но они его не беспокоили. Дверь в комнату была закрыта.

— На замок?

— Нет, просто прикрыта.

— Но тебе не показалось странным, что до обеда никто не заглянул к Денису? Его не звали завтракать, например?

— Я же говорю — богема, творческие люди. А вдруг он там у себя музыку сочинял? И разозлился бы, если б его побеспокоили.

— А сам он почему не позвал на помощь?

— Откуда я знаю. Не позвал — и всё тут. Жаль, конечно, парня. Говорят, талантливый был гитарист. Друзья его в шоке. Продюсер в отчаянии. В то воскресенье он прилетел из Лондона с подписанным контрактом в кармане, договорился с англичанами о раскрутке группы. И едва вернувшись, узнал, что лучший музыкант их команды только что отправился на тот свет. А без Дениса контракт с англичанами горит синим пламенем.

— Печальная история.

— Так у тебя ещё печальнее! Ты же сейчас занимаешься расследованием двойного убийства бизнесменов Перовых. И как успехи? Продвигаешься? Есть шанс найти заказчика убийства?

— Уже нашли.

— Ты серьёзно?! — изумился Вадим. — Тебе, как всегда, везёт, — с завистью добавил он.

— Да, ты прав, — согласился Андрей.

Он мог бы заметить, что расследование циничного и жестокого убийства двух братьев-бизнесменов стоило ему нескольких седых волос и сотни бессонных ночей, а везение — это уж дело десятое. Но промолчал.

* * *

После сложного устного перевода Лиза была как выжатый лимон: два разговорчивых и экспансивных итальянца с одной стороны и полтора десятка не менее активных соотечественников с другой буквально изнасиловали её мозг. Вопросы метались туда-сюда, как шарики пинг-понга, летали, как трассирующие пули. Лизе казалось, что она попала под обстрел. По спине катились капли пота, ладони взмокли.

Да и тема быта не из лёгких, с медицинским уклоном: итальянцы привезли новое оборудование в областной перинатальный центр и хотели поведать российским коллегам о научных новинках в молекулярно-цитогенетической диагностике наследственных болезней.

А Лиза, вообще-то, готовилась к встрече на цинковом заводе. И приехать сюда должны были вовсе не итальянцы, а англичане. Накануне, в три часа ночи Лиза разбиралась со специальной терминологией, изучала схему гидрометаллургического извлечения цинка, искала, как будет по-английски «выщелачивание вельц-окиси» и «цементационная очистка». Чтобы не хлопать изумлённо глазами, услышав незнакомый термин. Девушка ненавидела попадать в подобные ситуации, но они были неизбежны, когда дело касалось узкоспециальной лексики. Нельзя выучить всю терминологию, но можно постараться. Лиза предпочитала пожертвовать сном, но хорошо подготовиться к устному переводу…

И что же?

Вместо англичан с цементационной очисткой — итальянцы с цитогенетической диагностикой! Очень близко, ничего не скажешь! Лучше бы плюнула и легла спать… А ведь начальница Ольга Ивановна, директор «Транслига», так и сказала: завтра, солнце, отправляешься на цинковый завод — работать с английской делегацией.

Лиза, конечно, выкрутилась, но из зала выползла гусеницей с оторванными лапками. Ей физически было плохо, она невероятно устала. И ужасно разозлилась на директора.

Лиза тут же набрала номер Ольги Ивановны и корректно, на хорошем итальянском языке, сообщила начальнице всё, что она о ней думает.

— Ну да, ну да, — быстро затараторила директриса. — Накладочка вышла, каюсь! Бывает! Но ты же справилась, Лизочка? Ни секунды в этом не сомневаюсь!

Девушка добавила ещё пару крепких выражений. Ради этого стоило учить итальянский — даже произносимые вкрадчивым голосом, итальянские ругательства пылали на языке, вобрав в себя жар средиземноморского солнца. Непосвящённым это казалось музыкой, но тренированная Ольга Ивановна догадывалась, что Лиза в негодовании.

— Не кипятись, девочка моя! Так и быть, выпишу тебе премию. А сейчас езжай домой и отдохни. В офис возвращаться не надо.

— Да? Вот спасибо! — сразу перешла на родной язык Лиза.

Вскоре она уже мчалась по проспекту на своей старенькой машине. Хотя Лиза полностью открыта окна «жигулёнка», создать подобие ветерка удавалось только разогнавшись до восьмидесяти. Поддерживать такую скорость в городе, забитом машинами, было нереально.

Руль раскалился — не удержать, локоть не выставить в открытое окно — обжигает дверца. Лизу не покидало ощущение, что её посадили в консервную жестянку и опустили в жерло вулкана.

Зато в офисе банка давно наступил ледниковый период. Переводчица удобно устроилась на холодном кожаном диванчике, положила рядом папку с документами и подумала, что готова сидеть в очереди вечно.

Она расслабленно переводила взгляд с нарядных служащих банка на оптимистичные плакаты на стенах, читала серебристые таблички, рассматривала мебель и перегородки из матового стекла… Тут всё дышало благополучием и стабильностью. Но как же это хрупко, призрачно… Можно ли быть в чём-то уверенным, пока ты обитаешь на бренной земле? Особенно — если живёшь в России? Сегодня этот банк процветает, а завтра у него отберут лицензию. Сегодня ты олигарх, а завтра — зэк…

Лиза встряхнула головой, прогоняя чёрные мысли. Лицензию у банка ещё никто не отбирал, поэтому было бы славно получить здесь одобрение на ипотеку Понятно, почему переводчицу обуревали удачнические настроения — ей было страшно брать кредит, страшно впрягаться в эту лямку Она знала, что придётся вкалывать за троих и экономить каждую копейку, отказывая себе не только в маленьких удовольствиях, но и в самом необходимом.

Но квартира, квартира…

Как же Лизе хочется её заполучить!

* * *

Медленно взбираясь по лестнице, уставшая Лиза достигла четвёртого этажа и увидела на площадке соседа. Майор держал наготове ключ, собираясь открыть дверь.

— А я-то думаю, кто там внизу пыхтит? Решил, что следом за мной карабкается по ступенькам семейка енотов, — улыбнулся Андрей.

— Ну, спасибо, сравнил, — улыбнулась Лиза. — Очень лестно! Не у всех же в машине кондиционер. Тут не только в енота, в глубоководного пучеглаза можно превратиться.

— Зайди ко мне на минутку, — майор взял девушку за локоть и попытался утащить в холостяцкую берлогу.

Лиза вырвалась.

— Душ сначала приму, а потом зайду.

— Да я только хотел спросить…

Сыщик не успел закончить фразу, переводчица уже помахала ему рукой и скрылась за дверью.

Блаженствуя под холодным душем, Лиза думала о том, что никогда, никогда, никогда она не признается Андрею в своих чувствах. Пока она хранит тайну, можно совершенно безнаказанно шутить, пикироваться, проводить ночи за шахматной доской. Можно беззастенчиво срывать цветы мгновенных удовольствий — прижаться ненароком к плечу, похлопать уважительно по бицепсу. Всё это доступно при одном условии: все думают, что ты равнодушна к этому мужчине. По официальной версии, он просто друг. А ты — милая соседка, компанейская девчонка, готовая в любой момент прийти на помощь — например, снабдить соседа анальгином или рулоном туалетной бумаги.