не крестить.

— Вижу, что блефуешь, — сказал медленно, продолжая ухмыляться, — но все равно завораживает. Давай на счёт три. Если дашь замочить кого-нибудь из этих двоих — поговорим.

— Опять какой-то счёт, — закатила глаза в ответ, — почему мужики так любят считалки, а?

— И это обсудим, — кивнул, сверкая глазами, — кого выбираешь?

— На твой вкус.

— Тогда подбитого. Не так обидно должно быть. Раз, — я стиснула зубы и посмотрела на Пашу. Он кисло улыбнулся в ответ и едва заметно повёл плечом. Какой-то говнюк собирается на моих глазах убить моего Пашку. — Два…

— Три, — скривилась и выстрелила ему под ноги из пистолета, который все еще продолжала держать в руке. Вообще, мне сильно повезло, что я в этот момент сидела: отдача у него была сильная, а руки и без того едва слушались, к тому же, я стреляла впервые и явно не была к этому готова. Он бросил на меня удивлённый взгляд, к моей голове тут же приставил пистолет один из очухавшихся, нервно тыкая дулом в затылок, от чего моя голова слегка покачивалась. — Если он не перестанет, — прошипела сквозь зубы, чувствуя, как раздражение полностью затмевает разум, — я прострелю тебе ногу.

— Развяжите, — бросил в сторону, не отрывая от меня взгляда. — И все пошли нахер.

Его люди в точности выполнили указания, а мои остались стоять, как вкопанные. Он вскинул брови, выражая удивление, а я пожала плечами:

— У тебя — подчиненные, у меня — друзья.

— Это я понял, — кивнул серьезно, — но поговорить хочу наедине.

— Спинку тебе под душем не потереть? — скривился Паша.

— Смотря кто будет с мочалкой, — хмыкнул в ответ, — если ты — я весь в нетерпении.

Паша начал багроветь, а я вздохнула:

— Мы так до пенсии отсюда не уйдём.

— Мы за дверью, — сказал Эмир и пошёл первым, а Куманов одарил меня таким взглядом, что захотелось провалиться.

— Представишься? — спросила, убирая в карман шокер.

— Нет, — ухмыльнулся парень, продолжая держать в руке пистолет.

— Тогда останусь при своём, — пожала плечами равнодушно. Перехватила пистолет за ещё горячий ствол рукавом кофты, вытерла свои отпечатки и положила его на диван.

— Я могу прямо сейчас убить тебя. И за дверью моих в два раза больше, чем твоих.

— А можно без выпендрёжа? — меня слегка перекосило и накатила такая усталость, что стало лень даже шевельнуть пальцем. — У меня ещё куча дел, а я зависла тут с тобой.

— Отважная девочка, — ухмыльнулся, убрав пистолет за пояс джинс, — или глупая, я пока не понял.

— Отбитая, — внесла уточнение и скривилась: — Во всех смыслах.

— Исаев Вадим Викторович, — сказал, наблюдая за мной. — Рассказывай.

— Забрали заказ из этой квартиры, срочный, — начала с ленцой. — На передачу никто не явился, а мы на двух машинах без тормозов. Я свернула в переулок, на ближайшем светофоре проезд перекрыла газель, я выпрыгнула чуть раньше. Водитель газели вышел до столкновения, а после забрал конверт с документами из машины и уехал. Я забрала свою сумку и бросила машину. Теперь хотелось бы понять, кто та мразь. Надеюсь, не ты, а то неловко получится.

— Не я, — ответил задумчиво, — зачем выпрыгнула?

— Я же женщина, — удивилась вопросу, — лучше разбитые колени и локти, чем сломанный нос. Мне нравится мой нос.

— Мне тоже, — кивнул серьезно. — Ты реально прострелила бы мне ногу?

— Не знаю. Хочешь проверить?

— Не особенно.

— Тогда, может, пояснишь, что ты тут забыл?

— Нет, — ответил просто и поднялся, — приятно было познакомиться.

— Не особенно, — ответила ему в тон, проследив взглядом. Мужику даже не обязательно быть красивым и богатым, чтобы быть надменным сукиным сыном, а у этого было все. Невысокий, если сравнивать с моими спутниками, но выше среднего, то есть, меня. Причём, меня на каблуках, которые я ещё не скоро примерю вновь. Глаза голубые, большие, как блюдца. Блондин. Терпеть не могу блондинов, мне не встречался ещё ни один с ангельским характером. Такое ощущение, что в них с детства заложена аксиома — раз блондин, значит неотразим, значит надо вести себя с женщинами, как последний мудак. И наверняка это было не так, просто мне попадались распоследние козлы, но и этот мнения не изменил, скорее укрепил. Фигура спортивная, движения неторопливые, размеренные, походка развязная, пистолет торчит из-под задранной футболки, к моему стыду добавляя лишь остроты в образ.

— Ты специально еле плетёшься, чтобы я тебя получше рассмотрела или я тебя все-таки задела? — спросила со смешком.

— А ты смотришь? — усмехнулся, обернувшись через плечо, а я засмеялась. Просто, весело и, по правде, искренне. То ли напряжение сказалось, то ли взгляд его смеющийся роль сыграл, то ли я просто спятила, не знаю и разбираться ещё и с этим не хочу. Не помню когда в последний раз смеялась. Он улыбнулся, покачав головой и открыл дверь, а я увидела растерянные лица моих спутников.

Через несколько секунд мы остались одни в квартире, Эмир посмотрел на меня, но спросил у Паши:

— Она умеет смеяться?

— Мужик, я так же под впечатлением, — проронил Павел, слегка наклонив голову вбок. — Ты кто?

— Идите в жопу, — ответила ехидно и только тогда поняла, что он оставил второй пистолет на диване. — О, подарочек.

— Я бы не обольщался, — заметил Эмир, — из него наверняка чёртову прорву народа завалили.

— Кстати, об этом, — оскалился Павел, а я погрустнела, — о, не надо делать такие глазки! Я тебе что сказал?! Сваливать нахрен! А ты что?! Приперлась, размахивая шокером! Да как эффектно ещё, сука, — добавил неожиданно и сел на диван, поморщившись, — я слегка завёлся, но Лене не говори.

— Лена бы сама слегка завелась, — успокоила его, похлопав по колену. — Исаев Вадим Викторович, — повторила вслух, — и вряд ли это он виновник наших ДТП.

— Ну не скажи, — протянул Паша, — вполне мог закосить под идиота. Да и разговор пошёл только после того, как ты представилась.

— Это ты мне кличку придумал? — скривилась, а он ответил невозмутимо:

— Во-первых, не я, а Арсений и Лена и задолго до меня. Во-вторых, звучит и легко запоминается. Что-то не нравится?

— На седьмом небе, — отмахнулась, продолжая думать о Исаеве.

— А повод? — хмыкнул Эмир. Я посмотрела на него с удивлением, через пару секунд сообразила, что он имел ввиду и смутилась, тут же нахмурившись.

— Давайте пошарим как следует и свалим отсюда, — пробурчала, поднимаясь. На удивление, мне это удалось.

— Расходилась, — кивнул Паша, заметив мое недоумение по этому поводу. — А ещё в тебе обезболивающее, так что не слишком радуйся, с утра все равно подыхать.

— И вы ещё удивляетесь, почему в вашей компании я не смеюсь, — буркнула, осматриваясь.

Обычная квартира. Обстановка вроде той, что