— Прошу, шеф, не делайте этого. Обещаю: я буду очень осторожна. Телохранитель здесь не поможет. Пара потасовок, в которые я ввязалась, — это моя вина, признаю. Я охотилась за сенсацией. Боб тоже все время призывает к осмотрительности.

Макгир вздохнул:

— Хорошо, так и быть. Но уясните себе: не суйтесь туда, где опасно. Боюсь, времена переменились.

Хлоя согласно кивнула. Времена и в самом деле стали иными.

— Кстати, в следующее воскресенье семья де Хэвиленд устраивает для Фримана небольшую вечеринку в своем горном замке. Приглашено множество гостей. Фриман просил, чтобы и вы пришли, если не найдете занятия получше.

Целую минуту Хлоя медлила с ответом. Подняв голову, она увидела, что Макгир пристально разглядывает ее:

— Вы не поверите, но он вчера прислал мне такую большую корзину цветов, что я едва втащила ее в дом.

— Отчего бы мне не поверить? — проворчал Гейб.

— Ну, я полагала, что вы не считаете его слишком романтичным.

— Надеюсь, вы не питаете счастливых надежд на его счет? — резко отозвался Макгир.

— Если хотите знать, я отвезла их в лечебницу.

— Неужели вы не оставили хоть одну розу на память?

— Шеф, получить материал — вот единственно для чего я развлекалась беседой с Кристофером Фриманом, — серьезно ответила Хлоя. — Я раздобыла кое-что. Кажется, я припоминаю: он, в вашу бытность репортером, глубоко возмущался вашей манерой задавать вопросы.

— «Никогда не возмущаться» — вот мой девиз.

— Разговор с ним — для меня вопрос чисто профессиональный, — с нажимом проговорила Хлоя, чувствуя враждебность Габриэля.

— Разве я намекал на нечто иное?

— Полагаю, да. В общем, каждое воскресенье я навещаю мать. В котором часу собираются гости?

— Это открытый дом. — Макгир пожал плечами. — Буфет работает весь день.

— Вы идете? — спросила Хлоя, полагая, что он обязан присутствовать. Вместе с сэром Ллью и нахальной Тарой.

— Я вам непременно сообщу, мисс Каванах, непременно, — церемонно протянул Гейб. — Впрочем, какое это имеет значение?

— Имеет, — весело ответила она. — Мне необходимо ваше присутствие, чтобы держать Фримана в рамках.

Он криво ухмыльнулся:

— Благодарю вас за честность, Хлоя. Стало быть, вы не желаете провести со мной целый день?

— Нет, — мягко сказала она, убирая выбившийся локон. — По поведению Тары Уильямс я поняла, что вы не свободны.

— Не несите чушь! — взорвался Макгир.

— Я всегда доверяю своему чутью.

— Моя бабушка называла это чутье женской интуицией, — рассмеялся он.

— В точку. Я вас прекрасно пойму, если вы захотите выбраться оттуда пораньше.

— Нет. Я лучше сошлюсь на что-нибудь и подожду вас. Когда вы уезжаете из лечебницы?

— Приблизительно около полудня. Я провожу с мамой несколько часов.

— Полдень, великолепно. Нам потребуется около часа, чтобы подняться на гору.

— Я слышала, что дом — просто сказка.

— Да, так и есть. Но горные виды еще лучше. — Он колебался, проявляя не свойственную ему нерешительность. — Не хочу показаться навязчивым, но я бы хотел повидаться с вашей мамой.

— Габриэль! — удивленно и потерянно произнесла она.

— Я мог бы заехать за вами в десять и отвезти в лечебницу. Потом мы отправились бы к де Хэвилендам. Ведь это по пути, — для пущей убедительности заметил он.

— Вы наверняка знаете, в каком состоянии моя мать, — сказала Хлоя, и боль отразилась в ее темно-синих глазах.

— Да, Хлоя, знаю, — мягко проговорил он. — Уверен, что она не станет возражать против посещения вашего друга.

Хлоя наклонила голову.

— Наверно, — тихо проговорила она. Она понятия не имела, когда это он стал ее другом, но он действительно стал им. — Как бы то ни было, ей известно о вас.

— Быть может, в этом мое несчастье. — Он скептически улыбнулся, вспомнив, сколько раз она в бешенстве вылетала из его кабинета.

— Я сижу с ней и держу ее руку, — начала рассказывать Хлоя. — Вожу по парку ее кресло. Там чудесно, особенно сейчас, когда палисандровые деревья вот-вот зацветут.

— Ну, я по крайней мере мог бы помочь вам, — сказал Макгир. Его загрубевшее сердце растаяло при виде слез в ее прекрасных глазах. Хлоя глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и слегка улыбнулась. Сверкнули ее жемчужно-перламутровые зубки. Макгир вспомнил, что Фриман весь вечер не спускал восхищенных глаз с мягких губ Хлои, и ярость буквально закипела в его сердце. Конечно, бывало, что он сам вызывал ее к себе в кабинет лишь для того, чтобы полюбоваться ею. В постели она была бы просто чудесна. Если бы только пробудить в ней чувственность! Габриэль, который не знал в детстве ничего, кроме жестокости и страха, чувствовал, как страдает Хлоя.

Оставшееся время они обсуждали то, что предстояло сделать за день. После полудня Хлоя должна была взять интервью у романиста Джека Уили для «Последних известий». На завтра была назначена встреча с профессором Софи Гордон, известной поборницей прав женщин. Потом — беседа с местной знаменитостью, молодым актером, получившим какую-то награду, и интервью с Пьером Эдмистоном, гастролирующим австралийским пианистом, который, покинув родину, теперь колесил по всему миру.

Макгир оторвался от блокнота:

— Чуть не забыл. Мне позвонили из клуба завсегдатаев ипподрома. Они вбили себе в голову, что именно вы должны демонстрировать на подиуме коллекцию мод во время весеннего карнавала, потому что — я цитирую — «Вы прекрасны и дружелюбны». Дэниел Шефард предлагает свою коллекцию. Разве это не заманчиво?

— Разумеется! — Хлоя улыбнулась ему, от чего сердце Макгира замерло. — Мне нравятся его модели! Я даже купила одно платье, чтобы пойти к подруге на свадьбу. Но его вещи слишком дороги для меня.

— Все бесплатно, мисс Каванах. А для них — отличная реклама. Вы будете неотразимы. Можете выбрать одежду сами, — он вручил ей листок с именами и телефонами. — Мы еще поднимем цены на наряды для вас.

Хлоя прижала руку к сердцу:

— Сколько всего сразу!

— Ну, что ж, мисс Каванах! Вы произвели на сэра Ллью впечатление, а он известен тем, что угодить ему нелегко.

— Спорю, что вы приложили к этому руку. Он коротко рассмеялся:

— Я неплохой парень, Хлоя. Может быть, вы когда-нибудь поймете это.

В последнюю минуту из-за чрезмерной занятости Макгиру пришлось отказаться от обеда в среду с Кристофером Фриманом.

— Вы объясните обстоятельства? — чуть раздраженно спросил он. Хлоя сидела за столом напротив него. Она была великолепна в бледно-розовом костюме, который необыкновенно шел к ее волосам и цвету лица. Гейб подумал, что в ней есть что-то неземное, какой-то таинственный свет.