В своих мечтах Дженнифер представляла, как они танцуют с ним всю ночь, смотрят в глаза друг другу и не замечают никого и ничего вокруг. Какой волшебной представлялась ей эта ночь!

Может быть, им удастся остаться наедине? Пусть ненадолго, лишь для того, чтобы улыбнуться друг другу. И… и обменяться поцелуями. Волшебные мечтания… но, увы, слишком глупые.

А все же вдруг это случится сегодня? Керзи должен пригласить ее на танец перед ужином, и его вот-вот объявят. Может, он сумеет увести ее из зала чуть раньше других.

Во время танца она смотрела на его губы, и при одной мысли, что они могут коснуться ее губ, ее бросало в жар. Как странно. Только к двадцати годам ей суждено было познать мужской поцелуи.

И вот как раз в этот волнующий момент ее сон наяву был прерван джентльменом, пригласившим ее на танец. Последний перед ужином. Перед Дженни стоял высокий господин в черном костюме и ослепительно белой рубашке. Граф Торнхилл. Девушка испуганно огляделась. Партнеров для нее выбирала тетя, но сейчас она была далеко и ее вниманием полностью завладела дама в лиловом.

Где же Лайонел? Ведь она так надеялась на этот танец. Но его нигде не видно. Какой ужас!

– Благодарю, милорд, – вежливо присев, ответила Дженнифер, – с удовольствием.

Если бы она могла отказать под каким-нибудь благовидным предлогом! Но ее не учили этому.

Дженнифер не нравилось с ним танцевать. Он был слишком высокий и какой-то… угрожающий. Нет, скорее тревожащий, внушающий беспокойство. Не отрываясь он смотрел на нее, немыслимым образом заставляя и ее глядеть ему в глаза. И в них Дженнифер видела такое, чему не могла дать имени.

– Я начинаю верить, – сказал он, – что я вас придумал.

Дженнифер не поняла его слов. Может, он имеет в виду встречу в парке?

– До сегодняшнего дня, – ответила она, – я не посещала вечеров.

– Надо полагать, что после этого бала вас можно будет видеть везде. Можете быть уверены: куда бы вы ни пошли, я тоже там буду.

Дженнифер решила, что его слова – просто дань вежливости. Если бы она приняла их всерьез и стала читать ему нотацию, это выглядело бы смешным.

– Буду рада вас видеть, – просто ответила она. Он улыбнулся, и его мрачное лицо стало вдруг удивительно привлекательным.

– Если бы на моем месте был зубодер, то в вашем голосе было бы столько же искренней радости.

Сравнение показалось Дженнифер столь смешным и нелепым, что, не удержавшись, она засмеялась.

– Я был не прав, – тихо сказал граф. – Я думал, вы не знаете, что такое улыбка, а оказывается, вы и смеяться умеете.

Дженнифер сразу же замолчала. Нет, ей не показалось. Граф Торнхилл явно с ней заигрывал. И было еще что-то необъяснимое, пугающее в его поведении. Может, все дело в том, что она, простая деревенская девушка, не знает, как вести себя с благородным джентльменом?

И вдруг Дженнифер увидела лорда Керзи, входящего в бальный зал. Глаза их встретились. Что это было в его взгляде? Раздражение? Досада? Ей показалось, что Керзи даже разгневан. Но для этого нет никакой причины. Он не пригласил ее на этот танец, хотя не мог не знать, как ей хотелось с ним танцевать. О, конечно же, он знал! Дженнифер попыталась сказать ему об этом глазами, но он отвел взгляд.

Через минуту Дженни увидела его среди танцующих. Его партнершей вновь была Саманта. Ей хотелось расплакаться от обиды. Но совершенно непонятно почему, негодование за испытанное разочарование обратилось не на лорда Керзи, а на ее партнера. Она готова была возненавидеть графа Торнхилла, понимая при этом, что он никак не мог знать, что именно этот танец предназначался ее жениху.

Граф Торнхилл повел ее в зал для ужина, когда закончилась первая часть бала. Дженнифер все еще тешила себя надеждой, что он под каким-либо предлогом оставит ее, а его место займет лорд Керзи. Но Лайонел, разумеется, должен был вести Саманту, раз он с ней танцевал. Дженнифер была готова затопать ногами, как капризная девчонка, но стоило ей представить себе эту сцену среди полного знатных гостей зала, как ей вдруг стало смешно. Это умение видеть себя со стороны часто выручало Дженни.

Граф Торнхилл отыскал для них место за столиком в углу, столь обильно украшенном цветами, что там едва ли нашлось бы место для кого-то третьего. Тетя Агата намеревалась усадить Дженнифер за центральный стол с лордом Керзи, Самантой и ее последним партнером, но план этот оказался разрушен. И теперь тетя Агата смотрела на нее насупившись, да только что могла изменить Дженнифер? Не надо было упускать ситуацию из-под контроля до того, как начался последний танец, и все было бы в порядке. Саманта и лорд Керзи сели за центральный стол вдвоем.

– Как мне кажется, презентация у королевы явилась непростым испытанием для юной леди. Или я ошибаюсь? Расскажите мне о своих впечатлениях, – попросил граф Торнхилл.

Дженнифер вздохнула.

– О, этот смехотворный наряд, – стала рассказывать она, – в котором чувствуешь себя глупой разряженной куклой. Неужели нельзя позволить надеть что-то не столь вычурное. А все эти безумные траты денег ради нескольких минут сомнительного удовольствия? Сколько сил ушло на достижение совершенства в поклонах и реверансах! Хуже этого в моей жизни ничего не было, милорд! Все это показалось мне дешевым театральным фарсом.

Граф был приятно удавлен ее наблюдениями и умом.

– Не стоит быть столь откровенной с первым встречным. Так недолго угодить в Тауэр к палачу на прием, – заметил он.

Дженнифер почувствовала, что краснеет. С чего это она так разговорилась?

– Мне всегда было любопытно знать, что происходит в королевской гостиной, но как мужчина я лишен почетного права аудиенции ее величества, хотя, по правде сказать, мне никогда не приходило в голову пожалеть о том, что я родился мужчиной.

Граф стал рассказывать Дженни о своих странствиях по свету: где был, что повидал, о странах и городах. По словам Гейба, в мире едва ли найдется место живописнее, чем Альпы, и она, слушая его, настолько живо представляла все, будто сама там побывала.

Дженни почти не чувствовала вкуса еды, машинально отправляя в рот то, что лежало на тарелках, и не замечала, сколько времени прошло с начала их беседы, пока гости за соседними столиками не стали вставать с мест, направляясь в бальный зал.

Граф Торнхилл, проводив ее, учтиво поклонился и ушел, покинув и ее, и бал. И Дженни вновь посетовала на то, что упущена великолепная возможность побыть вдвоем с Лайонелом. Насколько было бы лучше, если бы этот разговор состоялся не между ней и графом, чужим для нее человеком, а с лордом Керзи, будущим супругом, которого она так мало знала и так хотела узнать получше. Но все же она призналась себе в том, что с графом ей было легко и приятно и беседа получилась на славу. И все равно с Лайонелом все было бы во сто крат чудеснее. Она так долго мечтала об этом. Лорд Керзи, конечно, еще будет с ней танцевать, но побыть с ним вдвоем вряд ли удастся.