Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поняв, что ювелирное изделие пропало, Фаина живо сообразила, что его украли. Кто? Сомнений у Риттер нет! К пожилой даме не заходят гости, сама она практически не покидает апартаменты. Домработница появляется три раза в неделю и никогда не остается одна в комнате, которую убирает – хозяйка следует за поломойкой по пятам. Да и ключ от секретера хорошо спрятан, без него крышку не открыть. Единственный человек, который прибегал к Фаине почти ежедневно, водил ее гулять, баловал конфетами, фруктами, дарил обожаемые дамой французские духи – это Полина Гонч. Риттер знала девочку с пеленок, можно сказать, она ее вторая мать родная. Своих детей у Фаины нет! Полине было завещано все, чем владеет пожилая дама! И вдруг! Любимое дитя обокрало добрую женщину!
Я перевела дух.
– Интересно, – оценил мой рассказ Костин. – Как же леди узнала, что детективы ищут кольцо?
– Так ей позвонила Валентина Максимовна. Сообщила, что дочь собралась замуж за Константина Стасова, а он старше невесты на целую жизнь! Решил купить любовь дорогими подарками, преподнес на помолвку украшение. Гончарова в деталях описала кольцо, и Фаина не выдержала. До этого момента она не хотела сообщать Валентине о своих подозрениях, решила сначала побеседовать по душам с Полиной. Но, услышав речь подруги, не выдержала и выложила той правду! Вот такая история!
– Забавно, – засмеялся Костин.
Я ожидала от лучшего друга другой реакции.
– Ничего смешного! Актриса оказалась воровкой.
Послышался шорох, и в трубке прорезался голос Чернова:
– Складная история, тому, кто ее придумал, следует писать детективные рассказы, талант налицо. Фаина Львовна Риттер никогда не была близкой подругой Валентины Максимовны.
– Откуда ты это знаешь?
– Госпожа Риттер весной этого года улетела в Израиль, где живет ее сын с семьей.
Я увидела слева большой магазин, свернула на парковку и затормозила.
– Уверен?
– В чем?
– В том, что ты говоришь.
– Я беседовал с сыном Риттер. Он забрал маму к себе из-за резкого ухудшения здоровья Фаины Львовны. Возраст не шутка, сил у пожилой дамы почти нет, но она в разуме. Из богатства у пенсионерки только квартира на Арбате, которая осталась чудом от родителей. Никаких ювелирных изделий нет, муж скончался давно. И роскошных подарков супруге он никогда не делал. Прижимистый мужчина, экономил на всем, работал простым бухгалтером. Семью содержала Фаина Львовна. Она врач, в советские годы служила в НИИ косметологии, получала неплохой оклад. А после рабочего дня принимала дома частных клиентов – одну комнату оборудовала как салон красоты. Сын вспоминал, что у мамы не было ни отпуска, ни выходных, она вставала в пять, а ложилась за полночь. Все мысли Фаины были направлены в одну сторону: как поставить на ноги и выучить сына и прокормить мужа. После смерти супруга Фаина словно сбросила кандалы, она наконец-то начала жить для себя, ходила в театр, посещала подруг.
– И кто со мной беседовал? – растерялась я.
– Вопрос на миллион, – хмыкнул Чернов. – Точно не Риттер. Остановись где-нибудь.
– Я на парковке.
– Лови видео. Сделал его, когда беседовал по «Зуму» с сыном Фаины.
Я ткнула пальцем в экран и увидела изображение мужчины с бородой. Тот заговорил:
– Сейчас мама к вам сама обратится. Пара секунд, несу ей планшетник. Мусик, можно к тебе?
– Заходи, дорогой, – ответил тихий голос.
И вскоре я увидела очень пожилую даму, которая сидела в кресле.
– Мамуля, – заговорил мужчина, – видишь Павла?
– Где он? – не поняла старушка.
– На экране!
– А-а-а! Симпатичный, молодой! Эх, скинуть бы мне лет пятьдесят! Добрый день, юноша!
– Здравствуйте, Фаина Львовна, – произнес голос Чернова. – Как вам живется в Израиле?
– Отлично, – кивнула бабуся, – здоровье хорошее.
– Вы знакомы с Валентиной Максимовной Гончаровой? – продолжил Чернов.
– Это кто?
– Мать актрисы Полины Гонч.
– Актрисы? Нет, с такими не вожусь.
– А у вас был перстень с большим бриллиантом и сапфирами?
Фаина рассмеялась:
– Бриллиант – это мой сын. И сапфиры в наличии – невестка, внуки. Других сокровищ не заимела.
Видео оборвалось.
Я нажала на педаль газа.
– Что делать собралась? – осведомился Чернов.
– Поеду похожу по подъезду, где находится квартира Риттер, – может, кто-то видел фальшивую Фаину. Вдруг она села в машину, а некий сосед запомнил номер.
В трубке опять зашуршало, и теперь заговорил Володя:
– Пока не торопись. У Риттер дорогих украшений нет. Валентина Максимовна тоже отрицает наличие у себя такого кольца. Попробуем поговорить с Константином Стасовым, узнать, дарил ли он украшение покойной невесте. Пока отложим поездку в дом, где прописана Фаина Львовна Риттер.
Глава тринадцатая
Вечером я спустилась на первый этаж, распахнула окно, вдохнула и замерла. Воздух упоительный! И с прогулкой с собаками теперь проблем не будет. В Москве надо одеться, обуться, привести себя в более-менее приличный вид. А сейчас я могу прямо в пижаме и тапках оказаться во дворе, никто на меня косо не взглянет! И мопсам можно носиться без поводков.
– Фира, Муся! – позвала я. – Гулять!
Как правило, услыхав волшебный глагол, мопсихи опрометью кидаются к двери. Быстрее они реагируют лишь на клич «кушать подано». Но сейчас ко мне примчалась только Муся.
– Привет тебе, а куда подевалась сестрица? – удивилась я. – Неужели где-то спит? Хотя дом большой, небось Фира залегла в библиотеке, гостиной или в комнате у Кисы и не слышит мой зов. Пошли, Мусенька, ты побегаешь, а соня потом выйдет. Эх, хорошо в своем доме!
Я открыла черный ход.
– Запоминай: ваша личная площадка – между елями. Все дела необходимо справлять там. Ну, уж если очень приспичит пописать, то можно присесть в другом месте, а вот какать всюду не следует.
Муся резво побежала к елкам, а я медленно спустилась по ступенькам, закрыла глаза и начала наслаждаться свежим воздухом. Жизнь в сельской местности с каждой минутой нравится мне все больше и больше.
После прогулки мы вернулись домой. Я начала насыпать корм в миску, и тут послышались царапанье и тихий стон. Муся сидела молча у моих ног, ожидая ужин. Фира так и не появилась на кухне. Кто и где сейчас плачет?
Я прислушалась и поняла: звук идет из дома для мышей. Утром, перед тем как отправиться по делам, я положила во дворец всякое вкусное. Порезала докторскую колбасу, сыр, добавила орехи, ломтики свежих огурцов, зелень. Одно отделение поилки наполнила сливками, второе – водой из артезианской скважины… Наверное, богатое угощение приманило серых разбойниц, они залезли в дом, но выйти сами не могут. Надо проверить, сколько сейчас мышей в заточении.
Я хотела открыть дверку, но вовремя остановилась. Если распахну створку, грызуны не замедлят выбежать из комфортабельной ловушки и спрячутся в комнатах. Нет, нет, я не настолько глупа.
Нахваливая себя за ум и сообразительность, я понесла дворец в холл. Ноша оказалась тяжелой – наверное, в здание набилась масса полевок. За мной пошагала Муся. Мопсиха успела слопать ужин и сейчас выглядела очень довольной.
Я вытащила замок на лужайку, поставила его на траву, прямо около ярко горящего фонаря, открыла дверь и скомандовала:
– Мыши, на выход!
К моему удивлению, из дома не помчались в разные стороны грызуны. Я потрясла свое приобретение.
– Ау! Понимаю, там тепло, уютно, вкусно, но пора освободить президентский люкс для других постояльцев. Ваше время истекло.
Раздалось кряхтение, потом тихое: «Гав-гав!» Ни одна мышь не способна лаять! Я опустилась на корточки, заглянула в дверной проем, увидела Зефирку и ахнула:
– Как ты там очутилась? Вход не крохотный, но и не такой широкий, чтобы в него пролезла мопсиха средней тучности.
– Колбаса, сыр и прочие вкусности пахнут так, что вытянешься в нитку и протиснешься куда угодно, – произнес знакомый голос.
Я завертела головой:
– Макс, ты где?
– Наверху.
Я глянула на небо.
– Не вижу.
– Стою на балконе, сейчас спущусь.
Когда Вульф очутился на лужайке, я налетела на него:
– Что делать?
Макс поднял одну бровь.
– Данный вопрос вот уже не одно столетие волнует некоторые слои российской интеллигенции. Ответ
