Все во мне кричало и пело. Полет был похож на праздник, на яркий сказочный сон, который неожиданно оказался правдой. Это ведь можно – подниматься в небо, лететь, ловить потоки ветра. Это бывает – парить над миром, знать, что весь он принадлежит тебе, любить, быть любимым и счастливым своей любовью.

Дракон с тяжелой грациозностью опустился на дорогу к усадьбе, его окутало золотой дымкой, и вскоре мы увидели Берта.

- Ох, вы спасли нас! – воскликнула Петрова. – Если бы не вы, нас бы уже затоптали!

- Да, я так и подумал, - кивнул Берт и едва заметно улыбнулся. Улыбка согрела мне сердце сильнее, чем я могла бы позволить. – Но ничего, это скоро уляжется. Видели бы вы, какие взятки предлагают организаторам отборов в столице!

Петрова мечтательно улыбнулась, словно представила сумму и мысленно потратила ее до последнего гроша.

- А у вас будет отбор невест? – спросила я. Все жители королевства давно женятся просто так, по велению сердца или устремлениям к выгоде, и только драконы устраивали отборы, которые постепенно превращались в яркое шоу, неизменно привлекающее любопытных.

Берт отрицательно мотнул головой.

- Пока я не думал об этом, - признался он, всем своим видом показывая, что мне не стоит совать свой нос не в свое дело. – Список невест при вас?

Я сунулась в поясную сумочку, радуясь, что она крепко пристегнута, а то искали бы мои записки в поднебесье – вынула нужный листок и протянула Берту. Тот скользнул по нему взглядом и поинтересовался:

- Джен это та девушка, которая подошла к нам вчера, верно?

Я кивнула, и Берт сообщил:

- Отметьте себе, что она будет фавориткой отбора. Эжену нравятся такие решительные особы.

Стоило вспомнить про Эжена, как одно из окон усадьбы отворилось, и мы услышали голос принца:

- Друзья, что вы там топчетесь? Пора завтракать!

- Вот это правильно! – одобрила Петрова. – А то у нас в животах с утра ничего, кроме вдохновения!

И мы пошли к усадьбе – изящному белостенному дому с колоннами, балкончиками и большими окнами в духе Первой империи. Неудивительно, что принц решил здесь поселиться: усадьба была одним из самых красивых мест в Тансворте и окрестностях. Слуги в темно-синих сюртуках открыли перед нами двери и проводили в столовую – по пути я увидела, как другие слуги вешают на стену гостиной морской пейзаж, и спросила:

- Это ваша картина, Берт?

Пейзаж мне понравился – море на нем было таким живым, что, казалось, могло в любую минуту выплеснуться из рамы и окатить нас соленой волной. Берт сдержанно кивнул, словно советовал мне не развивать тему.

В столовой уже был накрыт завтрак, обильный и по-провинциальному сытный. Была здесь яичница, печеные грибы, фасоль в красном и белом соусе, сардельки с гриля, бекон – как видно, принц любил как следует поесть. Нас усадили за стол, и Эжен дружески поинтересовался:

- Как вы, милые барышни? Вы выглядите бледными.

- За ними бежали родители городских красавиц, - ответил Берт, придвигая к себе сардельки, и я невольно задумалась, сколько же должен есть дракон, чтобы потом махать крыльями. Да и магия обращения наверняка требует сил… - Пришлось немедленно прийти на выручку.

- Да, красавицы, точно! – воскликнул Эжен. – Как идет подготовка к отбору?

На мгновение мне показалось, что он успел забыть о том, что вчера решил жениться и подложить свинью венценосному родителю. Впрочем, нет: принцы никогда и ничего не забывают, это я знала точно. Такова их природа.

- Платья заказали, голубей и артефакты тоже, - ответила Петрова. – Шесть участниц, прекрасные девы с достойным образованием, сейчас на примерке у лучшей городской портнихи. Приглашения получили ранним утром.

Принц одобрительно посмотрел на нас. Кажется, он не ожидал, что дело будет идти так быстро.

- Прекрасно, просто прекрасно! – довольно заявил он, и Эжен добавил:

- Я уже знаю, кто будет фавориткой отбора. Девушка исключительно мила и полностью в твоем вкусе. Раз уж коротать жизнь в этих скучных краях, то надо это делать с тем, от кого тебя не тошнит.

Эжен понимающе кивнул и спросил:

- Как ее зовут?

- Джен, - ответила я. – Но она не хочет выигрывать. Ей просто нужен был диплом, чтобы уехать из Тансворта и начать новую жизнь.

Только сказав об этом, я подумала, что теперь пришла моя очередь подкладывать кому-то свинью. Хочешь раззадорить мужчину, который не сомневается в своей неотразимости? Скажи, что он тебя ни капельки не интересует. Эжен удивленно посмотрел на меня, собираясь задаться вопросом, насколько обнаглели здешние девицы, что воротят нос от принца, но в это время в гостиную вбежал еще один слуга и с искренним испугом выпалил:

- Ваше высочество! Беда!

Мы все удивленно обернулись к нему – слуга провел ладонью по лбу и сообщил:

- Ваша виверна… сбежала. Сбежала и несется к городу.

Эжен провел по губам салфеткой, поднялся из-за стола и сообщил:

- Отлично, господа! Все так, как и должно быть!

***

- Виверна! Виверна-а-а!

Принц Эжен и Берт обратились в драконов и рванули в сторону Тансворта, а мы с Петровой помчались по дорожке своим ходом. Вбегая на одну из городских улочек, я еще подумала, зачем мы это делаем – я боялась виверн, никогда не умела найти к ним подход, а тут вот здравствуйте, бросилась посмотреть, чем кончится дело. Запыхавшаяся Петрова, кажется, задавалась тем же вопросом.

А потом мы услышали тоскливый полукрик-полустон и застыли на мостовой. Кто-то бежал мимо нас, кто-то кричал, хлопали двери магазинов и кафе, люди прятались, пытаясь спастись, и чья-то рука схватила было меня за рукав, потянула в сторону и выпустила – надо было позаботиться о собственной жизни, а не о соседской. А впереди ревел и грохотал огонь и дымилось черно-зеленое и бесформенное.

- Зачем, интересно, принцу Эжену понадобилась эта виверна? – свистящим шепотом осведомилась Петрова. – Только не говори, что все дело в родственных чувствах.

- У него какой-то план… - таким же шепотом ответила я. – Но какой?

Мы машинально схватились за руки, и я подумала, что теперь-то нам точно пришел конец. Я вспомнила отцовского приятеля, который знал толк в вивернах. Он любил их, и они отвечали ему взаимностью  – настолько, что однажды отцовский приятель отважился сунуться в пасть виверне, чтобы вынуть кость, застрявшую у нее в зубах. Та виверна была совсем ручной, она катала людей на спине и позволяла детям чесать себе брюхо, и то, что она захлопнула пасть и принялась рвать уже мертвого человека когтями и зубами, было страшным несчастным случаем.

Потом нам рассказали, что виверна плакала на бойне.

- Бегите! – прокричал Джон-Пухляк из пекарни, такой же белый, как его фартук, и замахал нам рукой. Его трясущийся помощник приоткрыл дверь, но мы с Петровой словно приросли. – Сюда, скорее! Спасайтесь!