— Да я что, — развел руками Леонов, — я за тебя переживаю. Ты девка смышленая, далеко пойдешь, я бы тебя в охрану взял не задумываясь, но суди сама-дело это опасное. Ты хоть со мной иногда связь поддерживай, если что, я могу тебя проконсультировать. Ну давай, если какие проблемы, мой телефон ты знаешь, — он протянул мне свою крепкую руку.

Рассадин ворвался в кабинет Гринева без стука и традиционного «позвольте-разрешите», что не позволял себе никогда, да и сам Гринев такого панибратского посещения его кабинета терпеть не мог. Но, дело, очевидно, было особой важности.

В это время Гринев разбирал на своем столе какие-то бумаги и даже не услышал как кто-то вошел в его кабинет.

— Товарищ полковник! — прямо с порога выдохнул Рассадин. — ЧП!

Гринев встал из-за стола, буквально содрал с себя очки и хотел было разразиться бранью, но едва глянув на бледно-зеленое лицо Рассадина, немедленно осадил себя.

— Какое ЧП?! — глухо рыкнул он.

— Диман… простите, лейтенант Минаев застрелился!

— Ты бредишь, капитан! — на смуглом морщинистом лице полковника Гринева стали ходить желваки, а вскоре его левый глаз задергался в нервном тике. Однако он быстро сумел овладеть собой, твердой рукой вынул из пачки сигарету и чиркнул спичкой. — Успокойся, Рассадин, — сказал он, стараясь успокоить в первую очередь себя, а не своего подчиненного, — давай все по порядку. Что произошло?

Вместо ответа на вопрос Рассадин мешком опустился на ближайший к нему стул и, обхватив лицо руками, беззвучно зарыдал.

Быть может, за исключением Гринева, мало кто знал, что Рассадин и Минаев были близкими друзьями. Вместе они прошли Карабах и Армению, Абхазию и Чечню. Мало кто знал, что лейтенант ФСБ Дмитрий Минаев однажды спас жизнь Рассадину, когда того захватили боевики и готовы были предать смерти, но в это время штурмовая группа Минаева ворвалась в забытый Богом аул в одном из горных районов Ичкерии и, понеся большие потери, отбила пленников.

— Успокойся, — Гринев подошел к сейфу и достал оттуда бутылку водки и два граненных стакана. Наполнив их едва ли не до краев, он приблизился к своему подчиненному и протянул ему стакан. — Выпей, капитан, — прошептал он, — и закуси рукавом.

Молча, не чокаясь, они выпили, после чего Гринев спрятал бутылку обратно в сейф, достал новую сигарету и стал нервно разминать ее своими тонкими пальцами.

— Вчера, по вашему приказу, я передал сообщение Минаеву, чтобы он оставил наблюдение и срочно возвращался в Москву, — с трудом переводя дух после выпитого, начал Рассадин. — Но мое сообщение он получить не успел. Линейный отдел МВД на транспорте сегодня утром передал сообщение, что в ночь с 11 на 12 августа сего года лейтенант Минаев найден мертвым в своем купе. Сегодня в обед труп доставили в Москву. Вместе с женой Дмитрия я ходил на опознание… Предварительная версия следствия-смерть наступила в результате ранения в область груди, а отпечатки пальцев, найденные на принадлежавшем Минаеву табельном оружии, идентичны тем, что оставлены им в личном деле. Исходя из этого, следствие считает, что смерть наступила в результате самоубийства, Минаев выстрелил себе прямо в сердце…

— Почему о случившемся я узнаю в последнюю очередь? — лицо Гринева снова стало каменным.

— Простите, товарищ полковник, я не мог поверить, что Дмитрий покончил собой и решил сам удостовериться.

— Ты веришь в его самоубийство? — не прекращая дымить сигаретой, задал вопрос полковник Гринев.

— Это бред! Димка не мог так поступить. Прежде всего, из-за того, что у него жена, сын, в котором он души не чает. С какой стати ему стреляться. Он не такой человек, чтобы пустить в себя пулю. И потом, ему только тридцать лет исполнилось-вся жизнь впереди. Его убили…

— Кто? — полковник Гринев стал набирать номер телефона. — Кому понадобилась его жизнь, у него были враги?

— Я ума не приложу, как это могло случиться. Если у Димы и были бы враги, то они… Да не было у него никаких врагов!

— А боевики? Вы там, — Гринев кивнул куда-то в сторону, — не гуманитарный груз распределяли.

— Дмитрий, конечно, был крутым, но до зверств он никогда не опускался, — поняв, что речь идет о событиях на Северном Кавказе, ответил Рассадин.

— Алло, Михаил, это ты? — жестом показав Рассадину, чтобы он немного помолчал, спросил Гринев. — Рад тебя слышать. Ты все знаешь. Ну да, конечно, башку мне теперь оторвут. Послушай, мне надо встретиться с тем парнем, который обнаружил нашего офицера в поезде, кто первый проводил осмотр места происшествия. Пошлешь ко мне? Ну хорошо, рад был тебя слышать, пока.

— То, что Минаев не мог застрелиться я знаю и без тебя, — обращаясь к Рассадину, сказал Гринев, — но мне кажется, что тут присутствует кавказский след. Ладно хватит нюни распускать. Я через час встречусь с тем опером, а ты гони на вокзал и принеси мне список всех пассажиров, которые отъезжали из столицы и всех, кто покупал билет в течение движения поезда, понял?

— Так точно, товарищ полковник! — Рассадин лихо козырнул и скрылся за дверью.

Скорый поезд из Москвы прибыл на центральный вокзал города с опозданием ровно на два часа дня. Еще в пути состав облетела страшное известие. В одном из купе был обнаружен труп молодого парня. Поезд долго стоял на станции. Проверяли документы, осматривали купе, при этом милиция сверяла фамилии пассажиров, что значились в паспортах и проездных билетах. Тех, у кого они по тем или иным причинам не совпадали, уводили на некоторое время в вагон начальника поезда.

Слухи между тем переполняли поезд. Одни говорили, что парня зарезали кавказцы, другие уверяли, что он застрелился. Больше всего не повезло тем, кто ехал с ним в одном вагоне. Их трясли как липу. В ту ночь поезд запаздывал и поэтому машинист стремился нагнать время за счет увеличения скорости. Соседи слышали какой-то хлопок, но никто из них и подумать не мог, что это выстрел. Несчастье случилось поздно ночью, большинство пассажиров спало. Тем не менее весь оставшийся путь пассажиры провели в тревоге. Сам труп никто не видел. После осмотра купе, его вынесли на одной из станций, а купе опечатали. В поезде уже работала следственная бригада из линейного отдела МВД на транспорте.

Девушка, которая назвала себя Таней при знакомстве с яхтсменами, вышла на перрон, внимательно осмотрелась и зашагала в сторону стоянки такси. Ее никто не встречал. Она быстро наняла машину и отправилась в город.

Такси остановилось на одной из тихих тенистых улочках города. Расплатившись с водителем, девушка поднялась на четвертый этаж обыкновенной хрущевки пятиэтажки, достала ключ и открыла дверь квартиры под номером 35. Войдя в квартиру, она бросила вещи прямо в прихожей, набрала номер телефона и сказала только одну фразу: «Я на месте». После чего разделась и отправилась в ванную.

Ну и задачку я себе поставила, — размышляла я возвращаясь домой на своем недавно приобретенном «Опеле», — найти киллера, или как его принято называть в среде профессионалов-специалиста, даже в нашем сравнительно небольшом городке, было равносильно поиску иголки в стоге сена. К тому же я никогда не имела дела с заказными убийствами, тем более никогда не занималась поиском того, кто только еще должен был осуществить свой замысел.