Дальше все произошло как в сказках про зачарованную принцессу, которую чтобы расколдовать, нужно сделать что-то элементарное, но полтора часа экранного времени все бегают, дерутся, палят из пушек и колотят по стеклянному гробу кувалдой. А когда это простое средство найдено, то все улаживается в тот же миг. Гроб разлетается на осколки, фейерверк, бал, поцелуй в диафрагму.

Но потом начинается другая дорога, не менее трудная. И снова страшно. И страшно тяжело… Снова тяжело…

Законный вопрос: зачем? Что я приобрела? Возможность новой жизни. Я приобрела настоящего отца. Я приобрела любовь, которая не ищет выгоды. Это огромное счастье. Но он очень далеко, что, конечно, огромное горе. Вот написала это и засмеялась. Значит, все-таки счастье. Но я не скучаю, я тоскую… Горькое счастье, что я способна по кому-то тосковать, как знаменитая овчарка, которая три года жила на взлетной полосе. Значит, я жива.

Мой духовник говорит: «В современном мире, а особенно в России, сказать кому-то “я от тебя завишу” – подписать себе смертный приговор». Но я добавлю – иногда это сделать совершенно необходимо. Протянуть раскрытую ладонь и рискнуть.

Некоторые духовники по Божьей благодати, которую в Церкви никто отрицать не может, обладают особенной прозорливостью. То есть умением присутствовать в жизни своего духовного чада и не просто догадываться, а точно знать, что происходит и как наилучшим способом поступить. Но это очень сложный феномен, и об этом нужно говорить очень деликатно. В западной традиции об этом практически молчат из-за рационализма, в восточной кое-какие отголоски еще остались, но есть другая проблема… Что ни духовник, то старец-прозорливец.

– О грехе сейчас часто говорят, особенно когда речь идет о катаклизмах. Хочется, видимо, привлечь Бога в качестве судьи, забывая слова Христа из Евангелия от Луки: «Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?»

Как только произносится это слово «грех», в современном человеке возникает некомфортное чувство вины и наказания, которое ему обещано высшими силами. Видятся сковородки и адские котлы.

Но я хочу напомнить самое начало книги Бытия, где сказано, что Бог сотворил человека по образу и подобию своему, то есть благим и прекрасным. И хочет не наказать его, а даровать счастье, если даже в определенный момент происходит отход от Бога, Бог все равно заботится о спасении человека.

А вот сам этот момент отдаления, размолвки с Господом, получил название греха. Грех – добровольное и сознательное решение, которое направлено против того, что есть благо в глазах Бога и против самого Бога. Но Бог не чиновник судебной инстанции, осуждающий всех и вся, не тиран, Он тот, кто так нас возлюбил, что отдал за нас своего Сына на смерть. Он дал нам свободу выбора и никогда не заберет ее назад.

– Я поняла так, что грех не связан с наказанием? Но если вспомнить Ветхий Завет, то все началось с того, что

Адам с Евой сожрали яблоко и их за это выгнали из рая. И дальше понеслось – жители некоего города себя плохо вели, и за это их смыло водой, жители другого города вели себя еще хуже, и за это их спалило огнем. А потом еще какой-то народ обидел иудеев, и за это иудеям была дарована победа, после чего охальников зарезали, а имущество присвоили. Прости, но Ветхий Завет предполагает прямую связь. Нагрешил – помер в муках.

– Речь все-таки идет не о наказании, а о последствиях.

– А какая разница, если результат один?

– Разница в том, что при свободном выборе всегда приходится нести ответственность за последствия. Адаму и Еве было поставлено условие – не есть плодов с древа познания добра и зла. Когда они нарушили условия, их жизнь изменилась, но Бог продолжал заботиться о них и начал с того, что их одел. Однако последствия следуют непременно. И при этом тот, кто более святой, может выиграть битву.

– Но те, кто проиграли, могли бы раскаяться, если бы их не грохнули.

– Обычно в Священном Писании как раз присутствует возможность покаяния перед тем, как «грохнут». Но если этой возможностью не воспользоваться, последствия греха все-таки наступят.

Кстати, знаешь, понятию «грех» в еврейском языке соответствует слово «искривление»? Когда человек отказывается от блага, он искривляется, как пластилиновая фигурка. Поскольку грешим мы по-разному, то и искривления у нас разные. Мы ходим мимо друг друга и постоянно за что-то задеваем. Жизнь в Боге – выравнивание наших искривлений.

– Некоторые священники в России сейчас говорят, что цунами в Таиланде, землетрясение в Японии и даже нападение террористов на Америку произошли потому, что там живут безбожники. Под любую катастрофу можно греховную базу подвести. Удобно.

– Но опасно любое событие, которое связано с естественным природным злом, валить на поведение человека. Это возлагает слишком большую ответственность, которая может раздавить. Если своим поведением вы отвечаете за цунами, за свои и чужие болезни, за пожары и землетрясения, вы делаете Бога затычкой во всем, что не можете объяснить или отрегулировать. Не можете найти виновного? Так это Бог!

– Еще такая распространенная точка зрения – мы грешим непрерывно. Даже во сне, если сны недостаточно благопристойные. А уж проснулся, так мыслью немедленно обратился к аду. Вышел из дома, бросил бумажку мимо урны – все. Вечная жизнь под большим вопросом. Человечество как Большая советская энциклопедия грехов.

Другая крайность – Бог ведь бодрый и всепрощающий? Так? Получается, что осознавать свои грехи смысла нет – гуляй, рванина! Все равно простят.

Как не впасть ни в ту, ни в другую крайность?

– Прежде всего – принять не только жизнь в Боге, но понимание Бога. Бог, конечно, любящий, но не все попускающий. В то же время основной задачей Бога не является карать, карать и карать.

– Как разобраться, где грех, а где нет?

– На это существует совесть, а также Откровение Бога (призыв Бога к человечеству) и учение общины верующих (понимание этого Откровения).

– Совесть у всех разной степени эластичности, да и в общине мнения разные.

– Но критерий один. Грех – это то, что противоречит любви. К Богу, к себе и к ближнему. И какие бы ни были разные мнения, есть и что-то однозначное. Например, что нельзя убивать.

– А как же быть с тем, что Христос сказал, что «не убий» мало? «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака”, подлежит синедриону; а кто скажет: "безумный”, подлежит геенне огненной». То есть тот, кто ненавидит брата своего, – убийца в душе?