Он открыл вторую половину газеты, которую не успел прочесть сегодня за завтраком. Верхняя часть первой полосы была посвящена текущим мероприятиям, связанным с тянущейся вот уже несколько лет реставрацией знаменитого оперного театра «Ла Фениче».[5]Виновные в пожаре, погубившем театр, так и не были найдены, однако подробностями расследования и судебного процесса теперь уже вряд ли было возможно привлечь читателя. После нескольких лет рассмотрения вопроса и сторона обвинения, и сторона контробвинения, и даже те немногие люди, которые еще помнили точную хронологию событий, потеряли к этим фактам всякий интерес, как и все надежды на обещанную реконструкцию. Брунетти перевернул страницу и взглянул на материалы, напечатанные внизу.

Слева была фотография; лицо показалось ему знакомым, но он не смог вспомнить этого человека, пока в заголовке не прочитал имя:

«Франческо Росси, муниципальный чиновник, находится в коме после падения со строительных лесов».

Пальцы Брунетти невольно сжали газетную страницу. Он перевел взгляд на текст под фотографией:

«Франческо Росси, инспектор Кадастрового отдела, в субботу днем упал со строительных лесов, возведенных вокруг здания, расположенного в Санта-Кроче,[6]где он осуществлял проверку реставрационных работ. Росси был доставлен в отделение неотложной помощи городской больницы Оспедале Сивиле, врачи которой оценили его состояние как критическое».

Задолго до того, как он стал полицейским, Брунетти перестал верить в кажущуюся случайность совпадений: в этом мире существует причинно-следственная связь. А работая в полиции, Брунетти приобрел твердое убеждение, что такие случайные на первый взгляд события, как звонок в полицию и падение со строительных лесов, безусловно связаны между собой. Франко Росси не произвел особого впечатления на Брунетти. Комиссару запомнилось только, как молодой чиновник вскинул руку в оборонительном жесте, в паническом ужасе отклоняя приглашение Брунетти выйти на террасу, чтобы взглянуть на окна нижнего этажа. В тот момент он перестал быть для Брунетти безликим бюрократом из Кадастрового отдела и превратился в обычного человека со своими слабостями, которые, собственно, и делают нас людьми.

Брунетти ни на минуту не поверил в то, что Франко Росси упал со строительных лесов. Неужели инспектору действительно стало известно о каких-то серьезных злоупотреблениях в Кадастровом отделе? Или его телефонный звонок связан с незначительной проблемой, вроде попытки незаконно получить разрешение на строительство?

Эти соображения прочно засели в голове Брунетти. Он вернулся к столу синьорины Элеттры и положил газету на место. Она все еще сидела спиной к нему и тихо смеялась над тем, что говорил ее собеседник. Не посчитав нужным отвлекать ее и позабыв о приглашении Патты, Брунетти покинул квестуру и направился в Оспедале Сивиле.

По дороге в больницу Брунетти вспоминал случаи из своей полицейской практики, становившиеся причиной его визитов сюда. Не так уж много было на его памяти людей, которых он здесь навещал, и он припомнил, как проходил, подобно Данте, через зияющие порталы, за которыми скрывались боль, страдания и смерть. За последние годы он пришел к мысли, что независимо от того, насколько сильна физическая боль, эмоциональные страдания, сопровождающие эту боль, часто бывают гораздо более тяжкими. Он тряхнул головой, чтобы освободиться от этих мыслей, не желая, чтобы печальные размышления настраивали его на пессимистический лад.

В регистратуре Брунетти спросил, где он может найти человека по имени Франко Росси, который в эти выходные был ранен при падении. Дежуривший в регистратуре мужчина, чем-то похожий на самого Брунетти, спросил, знает ли он, в какое отделение был доставлен синьор Росси. Брунетти понятия не имел, но предположил, что, вероятно, он находится в отделении интенсивной терапии. Дежурный позвонил по телефону, поговорил минуту, затем сделал еще один звонок. После короткого разговора он сказал Брунетти, что синьора Росси нет ни в отделении интенсивной терапии, ни в отделении неотложной помощи.

— Может, в нейрохирургии или неврологии? — предположил Брунетти.

Со спокойной деловитостью, которая приобретается благодаря многолетнему опыту, дежурный по памяти набрал другой номер, но результат был тот же.

— Тогда где же он? — недоумевал Брунетти.

— А вы уверены, что его привезли сюда? — спросил дежурный.

— Так было написано в «Газеттино».

Дежурный бросил на комиссара исполненный иронии взгляд, каким могут обменяться лишь два венецианца, хорошо знающих цену информации, появляющейся на страницах городской газеты, однако вслух лишь уточнил:

— Он разбился при падении с большой высоты? — Брунетти кивнул, и дежурный предложил: — Я попробую позвонить в отделение травматологии. — Он сделал еще один звонок и произнес имя Росси. В трубке заквакало, и дежурный, слушая, искоса взглянул на Брунетти. Затем, прикрыв рукой телефонную трубку, осведомился у Брунетти: — Вы родственник?

— Нет.

— Друг?

Ни секунды не колеблясь, Брунетти выпалил:

— Да.

Дежурный сказал в трубку еще несколько слов, выслушал ответ и записал информацию. Будто с трудом он оторвал глаза от телефона и нехотя проговорил:

— Сожалею, что вынужден сообщить вам это, но ваш друг сегодня утром скончался.

Сердце Брунетти сжалось, и его накрыл приступ внезапной боли, как будто Росси действительно был его другом. Он только и смог выдавить вопрос:

— В травматологии?

Дежурный слегка пожал плечами, показывая, что не он источник информации и не отвечает за нее:

— Мне сказали, что его туда доставили, потому что у него были сломаны обе руки.

— Но от чего он умер?

Дежурный помолчал, словно отдавая дань смерти, и ответил:

— Медсестра не сказала. Но, возможно, вам сообщат подробности, если вы пойдете и поговорите с врачами. Вы знаете, куда идти?

Комиссар знал. Он уже собрался отойти от стойки, когда дежурный сказал:

— Жаль вашего друга, синьор.

Брунетти кивком головы поблагодарил его и пошел через вестибюль с высокими арками, совершенно не замечая его красоты. Сознательным усилием воли он удерживал себя от того, чтобы не перебрать в памяти, подобно бусинам на четках, известные ему истории о пресловутой бесполезности больниц. Росси был доставлен в отделение травматологии и там умер. И это единственное, о чем ему сейчас надо думать.