—

Если опыт задабривать перчиком чили,

Ты привыкнешь и скоро не чувствуешь остро.

Скоро станет не больно – меня научили.

Я иду и не помню, о чем я мечтала,

Вся согнулась спина, намозолены стопы.

Но нельзя же сказать, что все напрочь пропало —

Я ведь мудрая, раз у меня такой опыт.

Почему же так тянет гипноз фотографий,

И так хочется дни позади чтоб пустые.

Я сотру его ластиком, полностью, нафиг

И пойду налегке, как в те дни молодые.

Я пытаюсь идти, но ушло притяженье,

И с небес саундтрек – мефистофельский хохот:

– Дорогая, такое недоразуменье:

Тебя нет без него. Ты и есть этот опыт.

Как мало

Искали в сетях закрученных,

В огнях городов искали.

Как мало быть просто лучшими,

Как важно, чтоб мы совпали.

Пусть даже по-настоящему

Простые мечты свершились,

Но мало быть подходящими,

А важно, чтоб мы сложились.

Парить над ночными крышами,

И в радости, и в печали.

Но мало так быть услышанным,

А надо, чтоб мы – звучали,

Признаниями вескими

До самой души достали.

Но мало быть интересными,

А важно, чтоб дополняли.

И есть чем делиться, что отдавать,

Зовут голубые дали.

Но мало на чувствах не играть,

А важно – чтоб чувства звали.

Мы оба миры огромные,

Но вместе нас крайне мало.

Как вовремя мы опомнились.

Как вовремя не совпало.

Никогда не сдавайся

Никогда, никогда не сдавайся, ведь ты боец,

Воин правды, защитник слов, властелин колец.

Вопреки невозможным батлам держи лицо,

 Как последнюю меру чести храни кольцо.

Пусть никто никогда на свете не будет знать,

Сколько стоит вот так зачетно лицо держать.

И тебя уничтожат сразу, как только вдруг

Донесется сквозь толстые стены рыданий звук.

Никогда не показывай слабости, ты боец.

Даже если настанет в жизни сплошной трынцец.

И они, ты поверь, ведь только того и ждут —

Насладиться картиной упаднических минут.

Если кто-то вдруг посягнет до твоих границ,

Разобьется лицом о тверди стальных яиц.

Но всегда, кто сильней, тот прав, ну а если лжец,

То и силе его недолгой придет конец.

Никогда, никогда не сдавайся, стой до конца.

Так придется стоять недолго, лет может …дцать.

Будет снег и морозная дурь по щекам хлестать,

И ты правду свою докажешь. Но может стать,

Что однажды среди огромных и мертвых льдин

Вдруг оглянешься влево-вправо, а ты один.

И все те, на кого равнялся, уже давно

Под стальным неподъемным грузом ушли на дно.

И в последнем своем бою, коль повезет

Ты останешься жив и даже пойдешь на взлет.

Но сперва, перед этим, над пропастью во ржи

Кто-то сверху протянет руку тебе:

– Держи.

Не встретить

Отутюжить самооценку,

Чуть стервозности на пиджак.

Сексуальности над коленкой,

На запястье три капли «Fuck».

Под корсет белоснежным блеском

Тонким кружевом «mon amour».

Две серебряные подвески.

Еле видимый маникюр.

И змеей на руке браслетик,

И двенадцать сэмэ каблук -

Так хочу я тебя не встретить,

Аж до дрожи холодных рук.

Выйду в год, не соврать, навскидку,

Где-то триста примерно раз,

Чтоб не срезаться об улыбку,

Не увидеть колючих глаз.

Не обжечься холодной фразой,

Не коснуться рукой руки,

И не выдать себя ни разу -

Как шатаются каблуки.

Как дрожит под моей коленкой

Тонким пульсом стеклянный нерв.

Как устала я лбом об стенку

Обгонять безымянных стерв.

И с упорностью злой собаки

По кварталам следы искать.

Расшифровывая знаки,

Догонять тебя и терять.

Я не встречу тебя сегодня,

Как не встретила и вчера.

В этом городе таких сотни,

Нас опутывает игра.

Это щупальцами кальмара

По спине холодок бежит.

Безысходно, как в сериале,

В грудь заточенные ножи.

Оголенное наваждение,

Словно сборник карикатур.

С новым годом и с днем рожденья,

Триста первый не mon amour

Яблоко

Это у них все ладно да гладко, у нас – другое.

В топку сарказм, но я же и правда другая.

Яблоко спелое круглое мою, мою

И насухо салфеткою вытираю.

На две неровные предсказуемые половины

Режу ножом. С громким и сочным хрустом

Миру является целомудренная сердцевина,

И ей тоже не хочется знать о грустном.

Я не такая как все, не такая, как та,

Что выстроит все истории по порядку.

Но знаешь, порою скрывается пустота

Под кожурою блестящей и ровно-гладкой.

Не веришь? А что если повод подумать дам,

Просто забудь, что знал до этого. А пока

Только представь: деревья, Ева, Адам

И сочное наливное как солнце яблоко.

И она с желанием кусает запретный плод,

И больше не будут слепыми, наивными люди.

Кусает, но в рот не яблочный сок течет,

А пустота, бесконечность всего, что будет.

Думаешь вру? Смотри, был только что срез бел,

А вот он уже желтеет как та бумага.

И если ты ждал, и если ты знак хотел –

То лучшего точно не повстречаешь знака.

Ты знаешь, не открываются новые горизонты

От самого обыкновенного яблока.

Их много, на самый изысканный вкус – сотни,

А первичная суть всегда одинакова:

Построй дом, посади дерево, вырасти плод,

Рассыпай по миру неповторимое семя.

Что-то не выживет, что-то точно взойдет

И поделится на бесконечное время.

И люди вкушают сочную кислую мякоть,

Хвалят, смакуют, обыкновенно радуются.

Но только знаки, они на то и знаки

Что далеко не каждому показываются.

А я, веришь, точно видела ту пустоту

И может она была даже здесь, у нас дома.

А может быть далеко, за версту,

А может на холодном ночном мосту,

Посреди разметки дорожной.

Она рассказала, что может быть по-другому.

Что по-другому – можно.

Чудо

Иду и мечтаю, любуюсь снежком —

А вдруг, просто так, ниоткуда

Мне под ноги свалится ярким мешком

Само новогоднее чудо?

Конечно же, сразу возникнет вопрос:

А то ли, а там ли, а мне ли?

И разум поспорит со мною всерьез —

Не может так быть в самом деле.

А я улыбнусь и мешок подниму,

Возьму свое чудо спокойно.

Не стану доказывать я никому,

Что новых чудес недостойна.

Но ветер мне строго подует в глаза:

Не много