Но даже это противоречие можно было устранить. Ах, если бы можно было в какой-то момент остановить историю — все можно было бы исправить…

Но история не знает сослагательного наклонения. Римская империя распалась на части, и завоеватели обрушивались на ее земли быстрее, чем их предшественники смогли усвоить римские нравы и раствориться среди римлян. Вряд ли римлянам удалось избежать новых набегов варваров. Но тут против римлян выступил страшный противник, потому что на исторической сцене вновь появились гунны.

Казалось, после того, как за полстолетия до этого гунны захватили территории остготов и вестготов, они успокоились. Но эта надежда оказалась напрасной, потому что в 433 году к власти пришел Аттила. Жестокий, честолюбивый, словом, настоящий варвар, он вновь стал призывать гуннов к завоеваниям. Большую часть своего правления он провел в набегах на южные придунайские долины. Аттила грабил и обкладывал данью провинции Восточной Римской империи, оставляя после себя руины.

Затем, по разным причинам, он повернул на запад. Восточная Римская империя хотела было откупиться от варваров — римляне уже поступили так с Аларихом за тридцать с небольшим лет до этого. В то же время римляне готовились отчаянно сопротивляться, но Аттила правильно рассудил, что Восточная Римская империя ослаблена и скоро распадется на части. Поэтому для него она представляла легкую добычу.

Аттила двинул свою армию на запад, туда, где находится современная Германия. По дороге он прогнал с насиженных мест некоторые местные племена, которые бежали от завоевателей за Рейн. Среди этих племен были и бургунды, которые жили в срединных районах Рейнской области, а теперь были вынуждены поселиться на юго-западе Галлии, у Женевского озера. Севернее, от нижнего течения Рейна, франки были вынуждены бежать на земли современной Северной Франции.

В 451 году через Рейн наконец-то переправились сами гунны. В первый и последний раз в истории выходцы из Азии оказались на западном берегу реки. Впоследствии Европа страдала от набегов могущественных азиатских завоевателей, среди которых были монголы и турки, но никогда нападавшим не удавалось проникнуть так далеко на запад. В тот момент государство гуннов достигло наивысшего расцвета, им подчинялись земли в Центральной и Восточной Европе общей протяженностью в четыре с половиной тысячи километров.

По площади это было приблизительно столько же земли, сколько занимала Римская империя, но народу в этих землях жило намного меньше, — это были небогатые и незнатные люди.

Западной Римской империей в то время правил император Валентиниан III. Всеми войсками командовал Флавий Аэций, способный военачальник, который много времени провел, удерживая вестготов в подчинении, и поэтому был способен противостоять гуннам.

Аэций много лет делил с императором бремя власти в Галлии, лавируя между разными племенами варваров, стравливая их друг с другом так, чтобы ни одно из племен не окрепло настолько, чтобы представлять угрозу для императорской власти. Но помимо этого Аэций плел отвратительные интриги против других имперских военачальников, и трудно сказать, чего больше он сделал для Рима — хорошего или плохого, потому что, когда речь шла о выборе между интересами государства и его собственным благополучием, он без колебаний ставил на первое место личное.

Так, например, вражда Аэция и еще одного римского военачальника привела к тому, что в Северной Африке возникло королевство вандалов, а Рим лишился важного производителя зерна.

В то время Аэций боролся против вестготов, с удовольствием прибегая к помощи гуннов всякий раз, когда они готовы были сражаться на его стороне. Теперь главным врагом стали гунны, и Аэций быстро поменял бывших врагов и друзей местами. Он заключил союз со своим старым врагом, пожилым Теодорихом I, королем вестготов, и вместе с другими германскими союзниками, среди которых были бургунды и франки, собрался выступить против гуннов.

Но армия Аттилы состояла не только из гуннов. У него было много союзников среди вождей германских племен, а также сильные остготские полки, потому что гунны правили остготами уже почти восемьдесят лет.

Аттила попытался внести раскол в войска своих противников, объявив, что собрался воевать не с римлянами, а только с вестготами. Он считал, что хорошо изучил Аэция, и предполагал, что тот отступит, предоставив гуннам и вестготам самостоятельно решать, кто из них сильнее. Но Аэций не клюнул на эту уловку. Он остался со своими войсками.

Не дожидаясь, пока римляне нападут на него, Аттила укрепился под высокими стенами Аурелианума (современный Орлеан). Тем не менее, когда римляне приблизились, он был вынужден отступить. В конце концов враждующие армии встретились на Каталаунских полях, расположенных недалеко от города Труа, в двустах километрах к северо-востоку от Орлеана. В этой битве не столько римляне сражались против гуннов, сколько готы против готов.

Аэций разместил свои войска на левом фланге, на правом фланге стояли вестготы. Более слабые части стояли в центре. Аэций надеялся, что Аттила, который всегда был в центре своего войска, главный удар нанесет именно в этом месте. Так и получилось. Гунны ринулись в центр, заставив противника отступить, в то время как Аэций окружил гуннов с флангов. К концу битвы стало ясно, что римляне взяли верх.

Если бы Аэций довел начатое до конца, гуннов бы перебили, а Аттила, скорее всего, был бы убит. Но в этот момент Аэций-интриган оказался сильнее Аэция-полководца. Поэтому главной его заботой стало не допустить, чтобы его союзники, вестготы, почувствовали свою силу. Теодорих, старый король вестготов, пал на поле боя. Аэций стал торопить его сына и наследника Торизмунда, чтобы тот как можно быстрее возвращался в Тулузу, — там он должен был закрепить за собой права на трон. Вестготы поспешно удалились с поля боя, тем самым сведя к нулю шансы на увеличение собственного королевства за счет земли побежденных гуннов.

Исчезновение вестготов было только на руку Аэцию. Он был уверен, что дальше между ними начнется междоусобная война за королевский трон, которая поглотит их целиком и полностью. Расчет оказался верным. Торизмунд захватил трон, но через год его убил его младший брат, который и стал королем Теодорихом II.

Выиграв в большом, Аэций потерял малое. Когда его союзники, вестготы, покинули его, он потерял боеспособные части, которые могли противостоять оставшимся гуннам. Результатом битвы должно было стать изгнание гуннов из Галлии, но из-за интриг Аэция битва не закончилась разгромом гуннов, несмотря на то что это было бы самым логичным ее завершением.

Аттиле удалось вновь собрать свою армию и перевести дух. В 452 году он напал на Италию. Он окружил Аквилею, город на северном побережье Адриатического моря, и после трех месяцев осады взял его штурмом и разрушил. Некоторые жители Аквилеи, спасаясь от разорения, нашли убежище в болотистых лагунах на западном побережье. Исторически сложилось так, что именно они основали первые поселения на том месте, где позже возникнет великий город Венеция.

Италия пала ниц перед Аттилой, как за сорок лет до этого перед Аларихом. Гунны могли осадить Рим, так же как вестготы, но в последний момент они повернули назад. Некоторые историки утверждают, что Аттила отступил в суеверном страхе перед лицом Вечного города и перед папой Львом I, который вышел встретить завоевателя в полном папском облачении с просьбой оставить Рим нетронутым. Менее романтично настроенные историки утверждают, что причиной этого шага было золото, которое папа привез с собой в подарок завоевателю.