– Я все понимаю. Давить нельзя, требовать нельзя, ругать нельзя. Ничего нельзя, а вы, Сережа, обязаны найти, что можно. И сделать это «можно», чтобы завтра товар пришел на склад. Потому что в противном случае у меня полетят контракты, нарушатся договоры и закапают проценты. Вы согласны разделить со мной убытки?

Она немного отвела трубку от уха, чтобы не слышать возмущенной трескотни директора транспортной компании. Он, дескать, не отвечает за действия таможни и не обязан расплачиваться за царящий на терминалах произвол.

– Я работаю с вашей компанией именно потому, что хочу верить: вы повезете мой товар на тот терминал, где подобные проблемы исключены. И если вы поступаете по-другому, это означает, что вы не оправдали моих надежд. Я плачу своим клиентам, когда не оправдываю их ожиданий. А вы, Сережа? Как вы обходитесь с вашими?

Трубка задумчиво молчала.

– Сережа, я готова подождать еще сутки, но не больше. Дальше у меня начнутся неприятности и определенно возникнет желание возложить на кого-то ответственность за происходящее. А поскольку на наше государство где сядешь, там и слезешь, то, как ни крути, отвечать придется вам.

– Это по понятиям? – не сдержала трубка сарказма.

– Это, Сережа, по справедливости. Завтра товар должен быть на складе, иначе мы с вами по миру пойдем, других вариантов нет, – жестко и уже довольно громко, забыв, где находится, подытожила Оксана и подчеркнуто мягкое, почти фамильярное «Сережа», и долгие, пространные объяснения. Она всегда руководствовалась методом кнута и пряника в отношениях с людьми и, как правило, добивалась, чего хотела. Директор же транспортной компании, безусловно, был в более сложном положении. Понукать работников таможни могло оказаться делом неблагодарным, рисковать он не собирался, а следовательно, вероятность того, что из одних просьб, увещеваний и реверансов ничего не выйдет, оставалась слишком высокой. Но думать о проблемах транспортников Оксана больше не собиралась. Дали человеку задание и время на его исполнение – пусть работает, а у нее своих дел хватает. И одно из них сейчас находилось буквально в шестнадцати ступеньках. «Раз, два, три» – процокали вниз каблучки, и женщина решительно нажала на кнопку звонка.

Оксана ожидала, что дверь ей распахнет некто, исполняющий роль помощника или консультанта по общим вопросам. Должен же быть кто-то, настраивающий посетителей на общение с оккультными науками. В общем, она была уверена, что встретит ее человек, смахивающий на ее собственную секретаршу. Возможно, не такой глупенький, но столь же исполнительный. Да, и, конечно же, никаких мини-юбок, высоких каблуков или, не дай бог, джинсов по пятницам. Тут уместно платье или темная юбка в пол, шаль, закрывающая плечи, косметика, придающая таинственность, а не яркость, и глухой, торжественный голос, и протяжные интонации, усиливающие важность момента. Да, и в руках обязательно либо какой-то прозрачный шар, заполненный жидкостью неизвестного происхождения, либо кадило, либо веер. Что-то непременно должно было быть.

У женщины, распахнувшей перед Оксаной дверь, в руках не было ничего. И говорила она чисто, четко и звонко:

– Вы Оксана?

– Да.

– Проходите. – И впустила гостью в прихожую, которая не имела ничего общего с тем образом, что сложился в Оксаниной голове. Никакого полумрака, ни единого гобелена или штор, ни намека на амулеты, символы, диковинные статуэтки или куклы вуду. Не звучало этнической музыки, обязательное наличие которой то ли нарисовало воображение Оксаны, то ли память воссоздала сюжет, увиденный в каком-то фильме, а возможно, и не в одном. Коридор не имел никаких особенностей, которые позволили бы догадаться о роде занятий хозяйки квартиры. Обычный шкаф-купе, куда обладательница звонкого сопрано повесила Оксанино уже не безукоризненно белое пальто, занимал пару метров стены, оклеенной обоями светло-бежевого, спокойного тона. Пол был устлан недорогим ламинатом – такие «украшают» обычно квартиры людей со средним достатком. В нише у шкафа стоял небольшой столик: телефон, связка ключей, записная книжка, пара перчаток – именно тот беспорядок, который может позволить себе человек, пристально следящий за тем, чтобы каждая вещь неизменно находилась на своем месте. На противоположной стене висело несколько фотографий: никаких знаменитостей, пользующихся услугами хозяйки, – природа в черно-белом варианте, которая, даже после Левитана, не могла Оксане не понравиться: сдержанный стиль, четкие линии, ясность кадров, бесспорно, свидетельствовали о наличии вкуса у человека, повесившего эти панно в своей квартире. Нашлось в небольшой прихожей место и еще нескольким предметам: простому однотонному пуфику без витых ножек и замысловатой обивки; стойке для зонтов и газетнице, где, к удивлению Оксаны, вместо книг по хиромантии, экстрасенсорике или хотя бы по психологии лежала кипа газет «Коммерсант» и «Moscow Times». В общем, обстановка свидетельствовала, что квартира принадлежит человеку практичному, достаточно консервативному, крепко стоящему на земле обеими ногами, который интересуется реальной жизнью, а не мистическо-магическим коктейлем.

Женщина, терпеливо ожидавшая, пока посетительница осмотрит и оценит сначала помещение, а потом свое отражение в зеркале, провела ее в такую же непримечательную гостиную: два кресла и диван оттенка кофе с молоком, торшер с абажуром такого же цвета, небольшой шкаф, заполненный видеодисками, телевизор и DVD-проигрыватель, несколько ваз, этажерка с книгами, фотографии в уже знакомом черно-белом исполнении.

– Вы не подождете несколько минут? – Женщина поинтересовалась с такой интонацией, будто гостья и в самом деле могла вдруг отказаться и уйти.

– Конечно. – Оксана опустилась в кресло с полным пониманием ситуации: помощница отправилась докладывать руководству о прибытии клиента и по получении разрешения проводит ее в кабинет, в котором, без сомнения, обнаружатся все необходимые атрибуты спиритических сеансов и загадочного колдовства. Наверняка незамысловатый антураж помещений – обычный психологический трюк: человек должен расслабиться перед сеансом. Незнакомая обстановка зачастую может вывести из равновесия, заставить нервничать, лишить необходимого доверия. Сидя же в ничем непримечательном кресле в самой обыкновенной комнате, легче успокоиться, собраться с мыслями и окончательно убедить себя в том, что пришел именно туда, куда надо. А иначе почему здесь все так знакомо, так обыденно, так ненавязчиво и непретенциозно? Зато потом, когда человек наконец попадает в кабинет и оказывается в совершенно иной атмосфере, доселе не виденной (ароматические палочки, задернутые тяжелые шторы, амулеты и обереги), он в то же мгновение понимает: его допустили в святая святых к магу, волшебнику, целителю, лекарю, экстра… ясно… теле и т. д., который, конечно же, не останется равнодушным к его проблемам и если и не решит их окончательно, то постарается это сделать.

В коридоре послышались мягкие шаги. Оксана вспомнила, что на помощнице экстрасенса были тапочки. «Я бы все-таки обула секретаря в туфли, хотя, возможно, это очередная уловка для создания домашней атмосферы». Шаги приближались, и Оксана не без волнения привстала с кресла. Все же с каким бы скептицизмом ни относилась она к существованию чего-то потустороннего и ирреального, оставаться совершенно беспристрастной в преддверии столкновения с ним она не могла. Женщина вошла в гостиную, то ли надев, то ли так и не сняв с лица мягкую, дружелюбную улыбку. Оксана сделала движение по направлению к двери, но «секретарь», не уловив ее порыва, села в кресло напротив, сделала жест рукой, приглашая Оксану занять прежнее место, и сказала: