– А меня ты в дом не приглашаешь? – забросил удочку Крис, положив руку на спинку сиденья у нее за спиной.

– Мистер Джонс будет возражать, – улыбнулась она и уже собралась открыть дверцу, когда ее ослепил свет машины, приближавшейся к дому с противоположной стороны.

Крис, воспользовавшись случаем, не замедлил приложиться губами к ее губам, более того – прижался к ней всем телом. Заслонил от слепящего света, вот рыцарь, однако чуть не свернул ей шею! Неизвестно еще, что предпочтительнее…

– Доброй ночи! – резко бросила она и, не дав поклоннику опомниться, выскочила из машины и проворно прикрыла за собой створку ворот.

Пернел мгновенно забыла о Крисе Фармере, с его любовными притязаниями, узнав подъехавшую машину: «ягуар»… Она повернулась и направилась по дорожке к дому. Сейчас уже, верно, половина двенадцатого, если не больше… Она отперла дверь и вошла к себе. По всей видимости, Тримейн провел где-то неплохой вечер, и уж конечно, не один, а с дамой. В постель Пернел улеглась в самом скверном настроении…

На следующее утро она поднялась очень рано, и правильно сделала: ровно в семь часов три минуты прибыл Эдди Джонс. Ничего удивительного, что предыдущую работу он закончил раньше срока, если приступает к делу так рано! Уже в семь одиннадцать он стал разбирать ее дом буквально на части. Пернел с ужасом прислушивалась к глухим ударам наверху: то ли он разбивает что-то тяжелым молотком, то ли бросает свой металлический ящик с инструментами на пол, – в семь пятнадцать раздался страшный грохот, до основания потрясший весь коттедж.

– О Боже! – пробормотала себе под нос Пернел, сидя в гостиной.

Лучше бы ей убраться куда-нибудь подальше от дома, чем весь день терпеть такое! Заняться садом тоже нельзя: Тримейн у себя – всегда легок на помине. Телефон звонит! Она права – это как раз его крик:

– Эй! Что это у вас там творится?

– Я не виновата, что вы страдаете от похмелья, – нежно проворковала Пернел и тихонько положила трубку.

Ей стало так хорошо! Правда, чувство это быстро улетучилось: около одиннадцати у ворот как из воздуха возникла та самая красотка, приезжавшая к нему в прошлую субботу…

В течение всего дня Джонс уходил куда-то, вновь появлялся, приносил какие-то инструменты, материалы. Пернел беспрестанно поила его то чаем, то кофе: он потреблял эти напитки целыми галлонами. Электрик все еще трудился – уже тихо, она почти забыла о нем, – а гостья наконец покинула Миртл. Пернел смотрела, как та запускает двигатель, и даже вздрогнула, когда в гостиной за ее спиной раздался голос Джонса:

– Сейчас я ухожу, мисс. Работы осталось всего на несколько часов. Вам удобно, если завтра я приду в то же время?

– Вполне удобно, жду вас, – улыбнулась Пернел, испытывая удовлетворенно-мстительное чувство: то-то весело будет завтра поутру некоторым, кто любит в воскресенье поспать подольше.

Но она зря радовалась: на следующий день соседа вообще не было видно. С утра, видимо, приметил грузовик подъехавшего к дому Джонса и решил удрать от шума и грохота. На мгновение Пернел почувствовала себя виноватой: разве может нормальный человек, желающий отдохнуть в своем загородном доме в тишине и покое, выдержать этот ад! К счастью, это скоро кончится, и тогда… Господи, да о чем это она думает? Вчера у него в доме целый день пробыла женщина… правда, не так долго, как на прошлой неделе. Что ж, деятельность мистера Джонса всего лишь сопроводит малоприятным аккомпанементом «невинные» похождения Тримейна. С этими мыслями Пернел и уснула.

Рано утром в понедельник ее разбудили стук отворявшейся двери гаража и звук работающего двигателя… Уезжает… Ну и что, а ей не все ли равно? Она должна его увидеть, непременно! Не в силах сопротивляться этому непреодолимому желанию, она вылезла из постели, тихонько подкралась к окну и, стараясь быть незамеченной, стояла за шторой и смотрела, пока машина не отъехала. Только когда «ягуар» исчез из виду, немного успокоилась.

О, небеса, что с ней происходит?! Да ведь ей больше всего на свете хочется, чтобы он вообще никуда не уезжал!

В понедельник к ланчу Пернел почти убедила себя, что единственная причина, побудившая ее утром вскочить с постели и, схоронившись за занавесом, глазеть в окно, – желание определить, какая сегодня погода. Она смотрела на Тримейна, поскольку не увидит его до пятницы? Вот абсурд! Ей это совершенно безразлично! Настолько, что уже в полдень она приняла приглашение Джулиана пообедать с ним в среду. Более того, даже согласилась на свидание в субботу с Крисом Фармером, хотя у нее остались с прошлого раза серьезные сомнения, стоит ли ей дальше с ним встречаться.

А вечером, вернувшись в Примроуз, она вообще выкинула из головы их всех – и Тримейна, и Джулиана, и Криса Фармера, – потому что всю дорогу в Чамлей-Эдж думала о другом мужчине – о Майке Йоланде. Хозяин совсем впал в отчаяние; считает: если бы продержаться еще год, дела пойдут на поправку, он даже добьется успеха. Но вот именно сейчас остро нужны оборотные средства… А у нее самой теперь еще одна проблема – с электричеством: придется снова звонить Эдди Джонсу, уговаривать, чтобы поскорее.

– Завтра никак не смогу: работы по горло, – торопливо ответил Джонс; помолчал. – Знаете что? Пожалуй, если в среду поработаю в обеденный перерыв, смогу к вам зайти… так примерно в половине пятого. Вас устраивает?

– Да-да! Ключ оставлю под ящиком для мусора. – Из-за нее человеку придется работать без обеда! А он так нуждается в кофе и чае. – Вы, пожалуйста, пейте кофе, чай… сколько вам захочется. – И она снова принялась клеить обои.

К ее ужасу, первым, о ком она подумала, едва открыв глаза утром во вторник, снова оказался Тримейн! Это ее взбесило, и она – уже в который раз – окончательно постановила, что ненавидит этого противного человека, именно ненавидит! Лелеяла в себе это чувство по пути на работу и даже позже – до такой степени, что, подняв около одиннадцати трубку зазвонившего телефона и услышав его голос, решила, что у нее галлюцинации; спросила резко:

– Кто говорит?

– Хантер Тримейн, – раздался сухой ответ.

Да, это действительно он, она узнала голос, хотя имя до сих пор было ей неизвестно.

– Ваш сосед, – добавил он, уничтожив все сомнения.

– Чего вы хотите? – закричала она воинственно и, не давая ему ответить, продолжала, все больше свирепея: – Послушайте, мне хватит того, что вы живете рядом со мной и постоянно на что-нибудь жалуетесь! А вы еще и на работу мне звоните! Думаю, лучше, если вы…

Тримейн внезапно перебил ее:

– Думаю, лучше, если вы, мисс Ричардс, прекратите кричать!

– Вы еще и угрожаете мне?!

– Черт побери, я поступаю так, как считаю нужным, а вам придется меня выслушать! – Он чуть-чуть помолчал, трубку бросить она не успела. – Конечно, если не хотите, чтобы я сообщил мистеру Йоланду о вашем поведении.