Но сейчас ключей на месте не оказалось. Антон поискал их в другом кармане, затем в двух внутренних – безрезультатно. Может быть, сегодня, когда день начинался таким унылым и трагическим творческим кризисом, он по рассеянности положил ключи в карман куртки? Антоша принялся шарить по карманам куртки, а потом вообще снял ее. И пиджак снял, все из карманов вытряхнул, вывалил на пол содержимое рюкзака. Поиски не дали ничего. Среди учебников, тетрадей, мелких денег, засохших яблочных огрызков, ручек, карандашей и исписанных листков ключей от квартиры не было.

«Потерял, – вздохнул Антоша, усаживаясь на ступеньки. – Ну ничего. Посижу, маму подожду. Всего-то сорок минут осталось».

Антон часто терял ключи от дома. Да и не только ключи. Он несколько раз за сезон ухитрялся посеять шапки, варежки, мешки со сменной обувью. Даже рюкзак с книжками терял. Поэтому до сих пор, до восьмого класса, все Антошины вещи были подписаны – на куртке, ботинках, шарфах и варежках, не говоря уже о столь ценной вещи, как школьный рюкзак, были пришиты бирочки с надписью: «Мыльченко». Там, где бирку пришить было невозможно, Антошина мама вышивала или писала маркером «АМ». По этим надписям вещи часто возвращали Антоше добрые люди.

Но ключи были неподписанными. «Да и кому они будут нужны, – рассудил Антоша. – Мало ли ключей на улице валяется?»

И почти час Антоша спокойненько сидел возле двери своей квартиры и, забыв обо всем на свете, записывал в фиолетовую тетрадку сочиненные сегодня стихи.

В это же самое время, пока поэт Мыльченко ютился на холодных бетонных ступеньках, в теплой комнате на мягкой кровати, вся обложенная подушками, точно барыня, лежала Арина Балованцева. Перед ней на табуретке стояли вкусные финики, на экране телевизора мелькали мультики, вокруг Арины бегали и суетились взрослые. Но, присмотревшись повнимательнее, такой барыне не позавидовал бы никто. У Арины были неестественно красные щеки, тускло поблескивающие слезящиеся глаза, перевязанное горло и температура 39,2. Поэтому в режиме «ребенок заболел» и сновали возле нее мама, отчим, дедушка и брат.

Уже уходя от Лехи Быкова, Арина почувствовала, что, кажется, ее продуло и она заболевает. Но тогда это казалось таким неважным по сравнению с тем, что случилось с прекрасной летающей тарелкой…

Арина пришла домой, сразу попалась на глаза родителям. Они потрогали ей лоб, заставили открыть рот и посмотрели горло, померили температуру – и процесс пошел. И вот теперь она лежала грустная, позволяла встревоженным родителям делать с собой все, что им угодно, и думала только о том, что запуск летающей тарелки прошел все-таки совсем не так, как планировался. Блестящего шоу не получилось.

«Но, – шептал Арине ее деятельный внутренний голос, – может быть, все повторить заново?» Арина любила доводить все дела до конца и не останавливаться на половине пути.

– Да где же тебя так продуло? – тем временем причитала мама, заставляя заболевшего ребенка выпить горячее молоко с содой и топленым нутряным салом.

Хуже этого напитка, наверное, нет ничего в природе. Арина испуганно дернулась от поднесенной к ее носу кружки, сверху которой, точно коктейль, пенилась гремучая смесь молока, сала и соды.

– Надо выпить, пей, дружок, – увидев, как Арина сморщилась, проговорил отчим Константин Александрович.

– Пей, Ариночка, – вслед за ним проворковал дедушка, – а потом таблеточку вот эту примешь…

Мама и отчим тут же зашипели на него – оба были сторонниками народной медицины. В резерве лечения заболевшей девочки у них были еще пареная редька с медом, луковый компресс и чесночные капли в нос.

А дедушка, отец Константина Александровича, доживший уже до восьмидесяти четырех лет, всю жизнь лечился радикальными способами: чуть что болит – таблеток, и побольше.

– Сразу как рукой снимет! – безапелляционно заявил он, помахал в воздухе упаковкой таблеток, подмигнул Арине и уселся в дальнем углу комнаты.

Брат Захар, который нашел в Интернете быстрые способы лечения простуды, носился с распечатанными на принтере листками и вслух зачитывал рецепты. В большинстве рецептов в основе лечения была водка. Родители обрадовались, вытащили бутылку водки и уже подступили к девочке, приготовившись ее с ног до головы натирать лечебным продуктом, как вдруг Арина выскочила из-под одеяла, бросилась к телевизору и замерла возле его экрана.

– Арина, сядь подальше. Не порть глаза. И накройся одеялом, ты же болеешь! – попросила мама, но Арина ничего не слышала.

Тогда мама и Константин Александрович укутали Арину в одеяло и попытались оттащить от телевизора, но, видя, что ее взгляд по-прежнему упирается в экран, просто сели рядом и тоже уставились в телевизор.

По телевизору показывали хронику городских событий, произошедших за сегодняшний день.

На экране было видно небо. На этом темном небе что-то поблескивало. А что это, и высоко ли оно, низко, разобрать было нельзя.

– Летающая тарелка, да, да, мы видели самую настоящую летающую тарелку! – яростно уверяла корреспондента с микрофоном тетенька, под изображением которой на экране была надпись: «Очевидец событий».

Многочисленная толпа подтверждала ее слова мощным гудением. Через миг на экране появился ведущий новостей и сообщил, что мнения по поводу этого происшествия разделились: одни очевидцы говорят, что в небе над городом они видели инопланетный корабль в форме тарелки, и в этом они уверены на сто процентов. Ведь инопланетяне даже на контакт выходить собирались, мостик выкидывали. Другие люди, тоже оказавшиеся на месте появления неопознанного объекта, утверждать ничего не могут, потому что было темно и тарелка провисела в небе совсем недолго.

Прибывшие уфологи, как сообщил бодрым голосом ведущий новостей, ничего установить не успели, потому что к моменту их появления на месте событий неопознанный летающий объект скрылся в неизвестном направлении.

После этого на экране появился мордастый милицейский начальник и еще более радостно сообщил телезрителям, что все в порядке и волноваться и ждать прилета инопланетян нет причин. Милиция, которая оцепила район, провела тщательное расследование и поэтому сообщает, что никакого инопланетного летательного устройства в воздушной сфере, прилегающей непосредственно к городу, нет и не было. А все это – происки в очередной раз сбежавшего сегодня из психиатрической клиники дурдомовца Лимонада. Телезрители должны помнить и знать в лицо этого городского сумасшедшего, который в периоды обострения своей болезни способен и не на такие фокусы и мистификации. А потому, говорил дальше милицейский начальник, если кто из телезрителей сегодня видел Лимонада на улицах города, пожалуйста, проявите гражданскую сознательность и бдительность и сразу позвоните по телефону 02 и еще десятку, которые тут же понеслись бегущей строкой.

И тут же на экране вместо милицейского начальника появилась перекошенная, но лихая и задорная физиономия знаменитого дурдомовца Лимонада. Родители, Захар и дедушка весело засмеялись – они хорошо знали этого героя. Последний раз, вырвавшись на свободу, он мотался по городу, переодетый в самопальную форму черепашки-ниндзя, и собирал деньги в фонд озеленения Луны. Наивный Лимонад верил, что хорошо замаскировался, притворившись черепашкой, – санитарам со смирительными рубашками и милиционерам ни за что не узнать его. А всех прохожих, у которых собирал деньги, он уверял, что его зовут Лемонардо. Обладающему большим даром убеждения, узнику дома скорби удалось тогда набрать значительную денежную сумму, прежде чем Лимонада-Лемонардо схватили и под исполнение им песни «В Луне сидел кузнечик, зелененький он был» затолкали в санитарную машину.