– И что оказалось внутри?

– Много всего. Блокноты с мраморной обложкой, блокноты на спирали, семейные фотографии, распечатки «Подводного течения», все перечерканные цветными ручками и обклеенные стикерами. Солейл сказала: «Это та самая рукопись, которую я взвешивала в кабинете у доктора!» Она была просто на седьмом небе от восторга. Но круче всего оказался рулон бумажных полотенец.

– Рулон бумажных полотенец?

– Да, у Фатимы был целый рулон бумажных полотенец. Знаете, такие коричневые, которые обычно висят в автоматах в общественных туалетах.

– Ясно…

– Короче, такой вот рулон. Фатима развернула его, и там оказалась временная шкала «Подводного течения», с самого начала до самого конца нарисованная маркером. Мы раскатали его полностью – из гостиной по коридору до самой входной двери.

– Ничего себе.

– Вот-вот. Даже не временная шкала сюжета; Фатима сказала, что это временная шкала переживаний – типа, там показано, что персонажи чувствуют в течение всего сюжета, а также что чувствовала она сама, пока писала книгу.

– Потрясающе.

– Все просто офигели, увидев этот рулон. Хотя мне больше понравились фотографии. У Фатимы была очень молодая мама, по крайней мере, она очень хорошо выглядела. Но почему-то все решили, что временная шкала важнее, так что не стала ничего говорить. Просто не хотела никого обижать. Знаете, Фатима украла этот рулон из ресторана «Олив Гарден».

– Правда?

– Ну да. Голыми руками разобрала автомат и вынула оттуда рулон.

– Ха-ха! Забавно.

– Обалдеть, правда? Никогда бы не подумала, что Фатима Роу ходит в «Олив Гарден».

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

Вечером Санни Вон достала ноутбук и ввела в поисковик – Брэди Стивенсон. Брэди не назвал свою фамилию, но Санни прочитала ее на расписании уроков, оставленном им на парте.

Его не оказалось ни в «Фейсбуке», ни в «Инстаграме», ни в «Твиттере». Санни нашла нескольких Брэди Стивенсонов, однако все они жили в других штатах. В «Фейсбуке» обнаружился некий Брэди Стивенсон из их округа, семидесяти одного года от роду. Его страничка посвящалась раритетным автомобилям, два из которых стояли у него в гараже – красный «Ягуар» и маленький черный «Эм-джи». Но это был не тот Брэди Стивенсон, поэтому Санни не стала разглядывать коллекцию пожилого джентльмена.

– Временная шкала заинтересовала даже Джону, честное слово. Он сфотографировал ее, как и все мы. Достаточно взглянуть на эту шкалу, чтобы понять, насколько Фатима чуткая и восприимчивая – как человек и как писатель. Она живет и пишет, руководствуясь эмоциями. Когда творческий человек дает выход своим эмоциям, их невозможно обуздать и тем более подвергать цензуре.

– Ты имеешь в виду «Искупление Брэди Стивенсона»?

– Да, именно. Фатима имела полное право написать этот роман. Мы живем в Соединенных Штатах Америки. Никто не может диктовать творцу темы для творчества. Писатель черпает вдохновение отовсюду. Фатима черпала свое вдохновение от нас, но это не значит, что наши отношения были неискренними. Люди все время пишут песни о своих девушках, мужьях и любовницах. Здесь то же самое.

– Хороший аргумент.

– Вот скажите мне, разве вы видели в «Нью-Йорк Сити Мэгэзин» обличительную статью, объявляющую Тейлор Свифт[21] хищницей и манипуляторшей?

Выкладываю фотки временной шкалы переживаний – Фатима едва не расплакалась, когда мы развернули рулон. «Если бы я знала о теории человеческих связей до маминой смерти, все было бы по-другому».

Просто сердце кровью обливается.

– Я случайно услышала, как Фатима и Солейл разговаривали в спальне. Фатима учила Солейл делать узел на макушке.

– И о чем они разговаривали?

– М-м-м… (Пауза.) Они разговаривали о Джоне.

– Продолжай.

– (Кивает.) Фатима обратила внимание, что он очень тихий и необщительный. С ним все в порядке? Он чем-то расстроен? Может быть, она что-то не то сказала? Ну и все в таком духе. Солейл объяснила ей, что Джона – просто Джона. Но Фатима не успокаивалась. (Качает головой.) Лучше бы она оставила его в покое.

– Что ты имеешь в виду?

– Э-э-э… я не хочу говорить об этом.

– Я думаю, ты и сама знаешь, что это важно, Пенни. Иначе бы ты об этом не заговорила.

– Ладно, ладно. (Думает.) Фатиме показалось, что Джона, типа, очень подавлен. Она сказала, раз Джоне трудно самому установить с нами человеческую связь, мы должны приложить усилия и выяснить, что его тревожит. Так мы сможем помочь ему справиться с его проблемой. Солейл ответила, что не хочет лезть в жизнь Джоны; она опасается, что это лишь оттолкнет его еще больше. Она сказала Фатиме, что, когда они с Джоной только познакомились, она пыталась искать информацию о нем в Сети, но ничего не нашла. Фатима попросила Солейл, чтобы та нашла способ сблизиться с Джоной. Открытость пойдет Джоне только на пользу. А потом… (Замолкает.)

– Что потом?

– Фатима и говорит: «Вы читали «Подводное течение». Вы видели мои записи. Я всем с вами поделилась. Вот что значит быть открытым. Я уверена, ты сможешь заставить его раскрыться перед тобой. Это единственный путь стать настоящими друзьями». Солейл боготворила Фатиму, понимаете? Она готова была сделать все, о чем бы та ни попросила. Разумеется, она согласилась.

– Потому что ее попросила Фатима Роу.

– Да, точно.

«Искупление Брэди Стивенсона»