– Ты ведь не думаешь, что это сойдет тебе с рук, а? Убийство троих человек наделает шума. Об этом сообщат в новостях, полиция начнет экстренное расследование. Тебя в два счета поймают. Приговорят тебя к смертной казни. Да, к смертной казни!

– Ну, в наши дни в подобном нет ничего удивительного. Грабитель врывается в дом и убивает всю семью за каких-нибудь несколько тысяч иен. Такое постоянно происходит. Ты в курсе, сколько таких дел остаются нераскрытыми?

– Подобным занимаются только китайцы.

Ее голос звучит довольно убежденно. Цикада мрачно ухмыляется:

– Услышав такое, китайцы рассердились бы. Несправедливое предубеждение. Японцы тоже подобным занимаются. В любой стране найдутся люди, которые сделают все, что угодно, ради некоторой суммы наличных. Как бы то ни было, говорю тебе: таких дел сотни, и большинство из них так никогда и не раскрывают. Да, и кроме того…

– Что кроме того?

– Здесь, в Японии, чем больше людей ты убьешь – тем дольше будет идти суд. Странно, правда?

– Ты не сможешь уйти безнаказанным.

– Жаль тебе это говорить, но смогу, – Цикада пожимает плечами. – Эй, а хочешь услышать мое любимое высказывание?

– Что ты… – домохозяйка, кажется, больше расстроена его невежливым отношением, чем тем фактом, что она находится в смертельной опасности.

– «Если б Чарли Паркеру сказали, что он может выйти на улицу и убить десятерых белых, он выбросил бы свой саксофон, и ему больше никогда не пришлось бы заниматься музыкой». – Цикада так быстро выпаливает слова, что в воздух летят брызги слюны. – Это из фильма Годара[6].

– О чем ты вообще говоришь?

– На самом деле Чарли Паркер ничего не мог поделать со своим желанием убивать белых людей, так что он играл на саксофоне, чтобы с собой справиться. Но в наши дни, знаешь ли, есть куча людей, у которых нет саксофонов.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Жизнь – ужасная штука, вот я хочу сказать. И нам не рассказывают об этом в школе.

– Ты ведь не причинишь вреда женщине?! – Выражение ее лица не отражает того, что происходит в ее голове, но то, как она это выкрикивает, звучит почти как вызов.

– Я профессионал, – Цикада выплевывает слова, в очередной раз посылая ненамеренный плевок в ее направлении. – Ты же никогда не услышишь от хирурга, что он не оперирует мужчин. Проститутка обслуживает любого клиента, вне зависимости от того, насколько он уродлив. Так что я тоже не занимаюсь дискриминацией.

Она хочет что-то прокричать, но не успевает сформулировать слова. В то самое мгновение, как ее рот открывается, правая рука Цикады приходит в движение. Он ударяет ее ножом.

Острие вонзается ей в живот чуть выше и правее пупка. Он надавливает, и лезвие уходит глубже. Разрезает мышцы, пронзает капилляры и нервы. Он давит сильнее, углубляя рану, останавливаясь лишь тогда, когда нож достигает ее печени.

Женщина стонет, изо рта у нее с бульканьем вытекает слюна.

Когда нож выходит из раны, вслед за ним из перерезанных вен толчками выливается кровь.

Не теряя ни мгновения, Цикада бьет снова, целясь несколькими сантиметрами ниже левой груди.

Нож уходит вглубь, разрезая прослойку подкожного жира, продираясь между ребрами, ища острием ее сердце.

Ее глаза широко распахнуты. Она со свистом выдыхает, как будто из ее легких выходит весь воздух.

Нож вновь выскальзывает из ее тела. Она оседает на пол, кровь отливает от ее лица.

Цикада наблюдает за конвульсиями женщины. Он подходит ближе, стараясь не наступить в лужу крови. Затем садится на корточки, словно рассматривая раздавленное насекомое. Проверяет пальцем ее запястье. Удостоверившись в том, что у нее нет пульса, берет спортивную сумку, которую принес с собой, и переодевается. Неброские футболка и джинсы массового производства – из тех, что можно встретить повсюду.

На его телефоне раздается входящий вызов. Как он и предполагал, это Иваниси. «Ты там в порядке? Уже разобрался?» Ему за сорок, а разговаривает таким тоном, который больше подошел бы антисоциальному старшекласснику.

– Только закончил, – отвечает Цикада.

– Тогда выбирайся оттуда. Завтра зайдешь и заберешь свои деньги.

– Понял тебя. Достал ты меня уже.

– Джек Криспин тоже так говорил: «Сделай свое дело и беги».

– Если б ты не мог его цитировать, тебе было бы нечего сказать. – Ему хочется швырнуть телефон через всю комнату.

– Ничего не поделаешь: все, что я хочу сказать, уже написано в песнях Джека Криспина.

– Ладно, не суть; слушай, как так выходит, что все мои задания похожи на это? Убить всю семью. Это очень хлопотно. Сегодня, например, женщина была невыносимой, никак не хотела заткнуться…

– Потому что всем остальным такая работа отвратительна.

– Отвратительна?

– Никто не хочет убивать невинных женщин и детей.

– Да ладно, – Цикада задумчиво склоняет набок голову. Для него это практически непостижимо. – Почему люди видят проблему в убийстве детей? Дети вырастают во взрослых, разве нет? Сколько лет должно быть человеку, чтобы его можно было спокойно убить? Я мог бы понять, если б кому-то было отвратительно убивать собак или кошек, но когда речь идет о людях, какая разница, какого они пола или возраста? Они же не перестают от этого быть людьми.

– Я о том тебе и толкую. Тебя это не волнует. Вот почему мы беремся за эту работу. Наша маленькая фирма может сделать деньги на такой работе, за которую больше никто не возьмется. Иначе говоря, ищи свою нишу.

Возможно, еще одна строчка из песни.

– Ну, тебе-то потеть не приходится. Ни черта не делаешь.

– В традиционной рыбалке с бакланами истинная заслуга принадлежит не баклану, а его владельцу.

– Засунь это себе в задницу, чертов эксплуататор.

– Надо же, какие ты слова знаешь… Послушай, я не пытаюсь тебя эксплуатировать.

– Правда?

– Одна из тем творчества Джека Криспина – это яростный протест против эксплуатации.

«Кто бы сомневался…» Цикада дает отбой, не отвечая. Он уже собирается уйти и направляется к выходу, когда замечает журнал, которого раньше никогда не видел. Берет его в руки. Это оказывается программа передач кабельного телевидения. Выбор каналов впечатляет. «Ого, если стать богатым, можно смотреть гораздо больше всяких шоу. Скоро даже экстренные новости станут платными. Какую бы программу посмотреть?..» Его рука тянется к пульту управления.