Франциск I практически не жил в Блуа. Хотя и занимался строительством крыла, носящего его имя и придавшего замку его подлинное величие и необыкновенную красоту. Причина проста: его жена Клод предпочитала оставаться в своем родовом замке, а для Франциска главное – спокойствие и счастье жены, ибо он страстно ее любил.

Когда в 1524 году она умерла, он искренне оплакивал ее кончину, заявляя во всеуслышание, что «если бы он только мог выкупить ее жизнь, он, не раздумывая, отдал бы взамен свою, дабы никогда не познать горечь утраты близкого человека». Он так и не возвратился в Блуа, предпочитая проводить время в Фонтенбло и Шамборе, других роскошных апартаментах.

Одно время Блуа даже пришлось стать королевской резиденцией. Именно здесь в 1588 году Генрих III, преследуемый де Гизами и их испанскими союзниками, собрал Генеральные Штаты, чтобы попытаться найти способ вразумить свой народ, который просто обожал де Гизов. Именно здесь, исчерпав все свое терпение, монарх принял решение «покончить» наконец с Меченым, другими словами, с Генрихом де Гизом, главой Святой Лиги и героем всех католиков.

Король первым нанес удар (23 сентября). Он вызвал де Гиза на Совет к шести часам утра, объяснив, что желает немедленно покинуть Блуа и отправиться в Нотр-Дам-де-Клери, где покоился неугомонный политик Людовик XI.

Напрасно друзья герцога пытались отговорить его от столь раннего визита. Просочились слухи: король готов на все, лишь бы избавиться наконец от смутьяна… Напрасны были и старания маркизы де Нуармутье, любовницы де Гиза, пытавшейся удержать его подле себя. Ведь герцог был так спесив и так самоуверен. «Он не посмеет!» – отвечал он с дерзостью, которая могла бы показаться даже смешной, если бы не имела столь трагических последствий. Он даже не отказался провести ночь со своей любовницей. На этот раз честь выпала Шарлотте де Бон-Самблансе – одной из самых привлекательных женщин при дворе. Она также была членом знаменитого «летучего эскадрона»[12]Екатерины Медичи, и, вероятно, ей следовало бы держать язык за зубами. Но любовь сильнее политики, и она приложила все усилия, чтобы удержать любимого рядом с собой. Напрасный труд! Изголодавшийся по любовным ласкам, Генрих почти не отдыхал той ночью, и когда наступил час встречи с королем, он задремал, но стряхнул с себя сон.

Конец той ночи выдался ледяным. На улице лежал толстый слой снега, а Генрих даже не удосужился надеть плащ. На знаменитой лестнице Франциска I члены «Сорока пяти», знаменитой стражи короля, уже поджидали его. Они напали на Генриха, гнали в смертельной схватке и убили в комнате Совета в королевских апартаментах. Генрих испустил дух у самой королевской кровати. И у него в кармане нашли написанную его рукой записку: «Чтобы развязать войну во Франции, необходимо семьсот тысяч ливров». Послание было предназначено для испанцев…

Как же все это оказалось вовремя! Генрих III знал, что отныне он находится в большой опасности, так как смутьянка герцогиня де Монпансье, сестра Меченого, а также его брат, герцог Майенский, потребуют отмщения. Герцогиня для этой цели немного позже наймет Жака Клемана. Но… испанцы не вторгнутся во Францию, и страна будет спасена!

Последующие короли не так уж часто удостаивали своим вниманием Блуа. Генрих IV не питал к замку симпатий, впрочем, как и Людовик XIII. Именно этот замок он выбрал в качестве тюрьмы для Марии Медичи, начавшей плести заговоры против него. Впрочем, ей удалось оттуда сбежать, спустившись ночью из высокого окна по веревочной лестнице.

Брат Людовика XIII, заговорщик Гастон Орлеанский, выкупил графство и замок, разместив там свой двор. Двор, кстати, довольно бесцветный и скучный, но Людовик XIV посетил его однажды по дороге в Сен-Жан-де-Люз. Мысли юного короля были полностью заняты эффектной темноволосой и смуглой Марией Манчини, и поэтому он совсем не обратил внимания на присутствовавшую среди фрейлин его тетки юную, светлокожую, тщедушную блондиночку, скромную и застенчивую хромоножку. Ее имя ничего ему не говорило. А звали ее Луиза де Лавальер[13]. Но тогда ее время еще не наступило…

После смерти Гастона Орлеанского замок пришел в состояние медленного загнивания и упадка. И ему пришлось дожидаться 1843 года, чтобы вновь восстать из руин. В наши дни город Блуа стал собственником замка, и это пошло ему во благо, ибо, помимо тщательной реставрации, город еще и снабдил замок прекраснейшим музеем.

Часы работы

Со 2 января до 31 марта с 9.00 до 12.30

и с 13.30 до 17.30

С 1 апреля до 30 июня с 9.00 до 18.30

С 1 июля до 31 августа с 9.00 до 19.00

С 1 сентября до 30 сентября с 9.00 до 18.30

С 1 октября до 7 ноября с 9.00 до 18.00

С 8 ноября до 31 декабря с 9.00 до 12.30

и с 13.30 до 17.00

Закрыт 1 января и 25 декабря.

http://www.chateaudeblois.fr

Королева Англии проклята Богом!

Алиенора Аквитанская

До одного грустного вечера 21 марта 1152 года серой и промозглой весны, которому суждено будет войти в историю, замок Божанси (с его прекрасным донжоном, который все еще горделиво возвышается над долиной Луары) был лишь укрепленным сооружением с совершенно обыкновенной историей: построен сирами де Божанси, в некоторой степени зависимыми от Амьена, – вот и все! Одним словом, замок принадлежал Церкви, поэтому и не было ничего удивительного в том, что в тот памятный день здесь состоялось большое собрание епископов, чье решение стоило французскому королевству так дорого.

Пока прелаты обсуждали важнейшие вопросы в храме на территории Божанси, в огромном зале замка ждала женщина (осанка и манеры выдавали в ней королеву), сидя у разожженного камина и стараясь согреться. Она ждала решения, которое должны были вынести служители Господа, ибо от него зависело, сохранит ли она французскую корону на высоко поднятой голове.

Эту женщину звали Алиенора, герцогиня Аквитанская, графиня де Пуатье и многих других земель. Она была супругой Людовика VII и являлась королевой Франции вот уже пятнадцать лет. В глубине души Алиенора сама толком не знала, чего она хочет: носить высокий титул королевы Франции, который все еще нравился ей, или же возвратить себе свободу суверенной герцогини. Свободу, к которой примешивалось тайное желание избавиться от своего супруга. Он так и остался для нее лишь коронованным монахом…

Впрочем, когда Алиенора, будучи молодой пятнадцатилетней герцогиней, выходила за него замуж в Бордо, она любила его. Тогда это был высокий светловолосый юноша, застенчивый и мягкий, который с первого взгляда влюбился в нее, совершенно позабыв о том, что на первом месте в его сердце должен быть Бог. Прошло всего несколько дней после свадьбы, и смерть отца сделала его королем Людовиком VII, а Алиенора с гордостью водрузила на свою хорошенькую темноволосую головку самую красивую из корон христианского мира.