Вот и сейчас я стоял на открытой площадке мостика управления. Магический шар на панели передо мной мигал, показывая, что надо менять курс, и я медленно крутил штурвал.

Кроме капитана, Глауфора, Руи, меня и Трехлапого на «Бобовом зернышке» был еще лишь один член команды — пожилой кок Мигуэль, способный приготовить из любой дряни вполне съедобную пищу. Он почти все время пропадал на камбузе и редко выбирался наверх. Но сегодня поднялся и теперь сидел на перевернутом ведре, смотрел на горизонт чистейшего голубого неба и хрустел яблоком, которое достал из кармана своего белого поварского фартука. Почуяв яблочный запах, Трехлапый тут же перестал нежиться на солнышке и требовательно хрюкнул. Кок усмехнулся, вытащил нож, отрезал дольку, кинул ему. Зверек подпрыгнул, поймал подачку пастью и зачавкал, донельзя довольный жизнью и путешествием.

— Обленился он что-то, — сказал мне человек. — Лишь спит да опустошает запасы из кладовой.

— А чем ему еще заняться? — протянул Руи, который тоже загорал сегодня на палубе, растянувшись прямо на досках в одной набедренной повязке. — Всех крыс он переловил в первые пять дней, сожрал две пары башмаков Глофи и половину моих запасов карамелек. Самое время ничего не делать. Впрочем, у помощника капитана есть еще одни башмаки — и изгрызть их давно пора.

— Я все слышу! — гаркнул карлик с бака. — Или воспитайте эту тварь, или я пинком отправлю ее с судна в свободный полет!

— Совершенно бессмысленные угрозы, — улыбнулся я. — Джулии он нравится, а ты ее знаешь. Обидишь зверушку, и она тебя вышлет следом за ним.

— Это все потому, что ты перевернул его миску с едой, — добавил Руи.

— Да ладно! Я просто хотел пошутить!

— Ну вот и он теперь шутит.

Горбун зло скривился и погрозил Трехлапому кулаком. А тот, находясь на высокой надстройке юта в недосягаемости карлика, лишь раздулся еще сильнее и снова повернулся пузом к раскаленному солнцу.

Оказавшись на борту, Трехлапый тут же принялся отрабатывать свой билет. На следующее утро после начала полета он основательно потрудился и притащил Джулии шесть толстых, лоснящихся крыс. Выложил трупики рядком, чтобы все окружающие оценили его подвиг, и радостно фыркал, когда капитан брала каждую добытую тварь за голый розовый хвост и отправляла за борт.

В следующие дни это стало доброй традицией, и к земле и океану полетело в общей сложности двадцать четыре крысы, а затем они попросту кончились.

Теперь он пасся на камбузе, присутствовал на завтраках, обедах и ужинах команды, где всегда получал свою порцию снеди, нежился на солнышке, обходил с инспекцией трюм, проверяя, не зародились ли из воздуха новые крысы, или же крутился у меня под ногами.

С ним мы поладили достаточно быстро, и в свободное от забот (охота на башмаки Глауфора, еда, сон, инспекция трюма и охота на башмаки) время он любил забраться ко мне на плечо и слушать, как я пою. Пел я в основном на эльфийском, даже не пел, а так… мурлыкал, но это неизменно вызывало его восторг, и Трехлапый начинал негромко кудахтать, раздуваясь при этом, словно жаба на орочьем болоте.

— Оставь штурвал в покое, Лас. Отдохни, — сказал мне Руи.

— Да я и не устал, — возразил я. — Работы кот наплакал, и, в отличие от кабины стреколета, здесь можно сколько угодно ходить.

Кок на мои слова улыбнулся:

— Смотри, из-за твоего трудолюбия Джулия решит нанять тебя на постоянной основе.

— И найму, — сказала капитан, выходя на палубу. — Глауфорхефнихшниц! Ты рассчитал маршрут на завтрашний день?

— Все уже на каббалистической доске, капитан, — кисло ответил карлик, изучая свой лимонно-желтый колпак, точно внутри того притаились два десятка Трехлапых.

Женщина сняла треуголку, быстро сверила расчеты, довольно кивнула, перенося изменения в магический шар. Я, согласно этим данным, повернул на две четверти румба вправо.

— Бери на триста ярдов выше, — сказала мне она.

— Да, капитан.

Я потянул рукоятку магического жезла на себя, демон заревел, и ботик, чуть-чуть приподняв нос, начал неохотно набирать высоту.

— Ленивый парень. Давно выдернут из Изнанки?

— Давно, — сказала она. — Он слабенький, словно у какого-то каботажного судна из тех, что ходят вдоль берега, но серьезные твари на крупные корабли стоят хороших денег. Гномы, чтобы у них бороды повылазили, вновь взвинтили цены, приходится пользоваться старьем. Было бы здорово, если бы появился альтернативный продавец, который обрушил недомеркам цены.

Я ничего не сказал в ответ. Люди не знают о гномах того, что знаем мы, эльфы. И по причине чего когда-то между моим народом и подгорным племенем произошла самая жестокая война.

Добыть демона из Изнанки очень непросто. А точнее — смертельно опасно даже для опытного демонолога. Поэтому в былые годы в небе летали лишь избранные. Все изменилось после того, как гномы изобрели один прибор — и, испробовав его в действии, они убедились, что эта штука с легкостью выдергивает демонов из Изнанки.

Так открылась для их племени золотая жила, которой гномы пользовались целых триста лет, оставив далеко позади все остальные народы, обогатившись, наводнив рынок своим товаром и заполнив небо летающими кораблями и стреколетами.

И лишь через три столетия разведчикам эльфов удалось раскрыть, какова цена прогресса, сделавшего семимильный шаг вперед. У них получилось проникнуть на тайный завод гномов и вернуться назад вместе со спасенными из застенков соплеменниками, приговоренными к смерти, которые рассказали, что для работы артефакта каждый раз требовалась кровавая жертва. Изнанка отдавала демона только в момент совершения жестокого ритуала.

Так Великий король, мой далекий предок, узнал, чем пришлось заплатить нашему миру, чтобы мы научились летать.

С тех пор прошла тысяча лет, и мне сложно вообразить, сколько представителей разных рас, плененных гномами в военных стычках или просто похищенных со своих земель, должны были сложить свою голову на алтаре гномьего племени для того, чтобы другие оторвались от земли.

Для того, чтобы я сам мог летать.

Мне кажется чудовищным это даже сейчас, когда я не мыслю своей жизни без неба. Представляю, в какое негодование пришли мои предки.

Между Вестхаймом и Эллатейрой началась война — самая страшная в истории. В которой все, кто не знал истинной причины конфликта, назвали эльфов агрессорами и живодерами.

В ту пору погибло много великих воинов из моего народа. Легендарные герои выложили дорогу до недр Вестхайма своими телами, но поставили гномов на колени, разрушив их королевство. Однако, когда недомерки подписывали акт капитуляции, мой далекий предок передумал. И не стал уничтожать артефакт.

Я не знаю, почему он это сделал. Кто уговорил его и как. Возможно, он понял, насколько сильно изменился мир благодаря гномам, возможно, видел, что уже ничего нельзя вернуть обратно. Тысячи тех, кто находился в небе, даже не подозревали о том, какая цена была заплачена за это.