— Абифасдон, вы просто обязаны нам помочь! — Катенька вцепилась в меня, как нищий в плащ святого Мартина. — Нам нельзя отменять крещение, это дурной знак!

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — едва не ревела Аня.

— Я не… э-э-э… вы же меня совсем не знаете… и…

— Вы друг нашего Альберта, и этим всё сказано, — уверенно поддержал её муж и безапелляционно перегрузил улыбающегося ребёнка мне в руки. — Вот видите, вы ему нравитесь! А вот и батюшка вышел, нас зовёт. Пора!

Что мне оставалось?! Орать на всю улицу, что я демон и в церкви мне, мягко говоря, некомфортно? Принять истинный облик и навеки подставить Альберта, потому что если у него в друзьях такие монстры, то кто же после этого он сам? Бросить младенца и убежать, крича, что я мусульманин, иудей, буддист, протестант или, что ещё хуже, свидетель Иеговы с перевоплощённой душой Марии Блавацкой?!! Короче, я глазом моргнуть не успел, как они дружно втолкнули меня за церковную ограду…

— Оу-у-у… — едва сдерживая крик, сквозь зубы выдохнул я. Тело, от пяток до макушки, словно пронзило нехилым разрядом электрического тока. Каждый мой шаг по освящённой земле отдавался такой болью, что перед глазами поплыли зелёные круги. Задница Вельзевулова, ну нельзя же так с демонами-и!

— Опаздываете, дети мои, — с чуть шутливой укоризной приветствовал нас молодой широколицый священник. — Прошу в храм, заходите, заходите!

Какое там заходите… Они втроём буквально внесли меня — ноги стали соломенные, со лба градом катил пот, губы я уже искусал себе едва ли не до крови, а эта мелочь у меня на руках беззаботнейше улыбалась и строила мне глазки!

Всё, что было потом, помню как в тумане. Знаете, когда над сознанием повисает такая жутко-багровая пелена с проблесками синих искр, когда боль становится совсем уж нестерпимой. По-моему, я пару раз всё-таки терял сознание, хорошо, что ребята дружно поддерживали, а батюшка в эти минуты стоял ко мне спиной. Поэтому в памяти сохранились лишь обугленные обрывки, как у грешника после пыток святой инквизиции…

— Господи, иже еси на небеси! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. И ныне, и присно, и во веки веков, аминь! Перекрестимся все…

Заботливые руки крёстной Катеньки быстро надели на меня верёвочку с алюминиевым крестиком. То есть, видимо, я успел как-то прошептать, что свой крест забыл надеть в спешке, утром, оставив в ванной на полочке, после бритья. Что испытывает нормальный демон, когда на него надевают православный крестик, вам лучше не знать…

— А теперь обернёмся, дети мои, дунем и плюнем в сторону Сатаны!

О… это не больно, это страшно. Больно мне будет, когда меня вызовут на ковёр в нашей конторе и продемонстрируют весьма сносную любительскую видеозапись того, как вышибала душ символически плюёт в сторону своего высочайшего начальства. Не сомневайтесь, все подобные вещи подробнейше документируются, подшиваются, и скрыть невозможно ничего! Увольнение с «волчьим билетом» будет самым наименьшим наказанием за такую «шалость»…

— Крёстный, примите ребёнка!

И это орущее чудо, только что искупанное в святой воде (!), передают из купели прямо в мои руки, кое-как прикрытые тонкой праздничной пелёнкой. Именно она ещё как-то меня спасла, в противном случае ожоги были бы практически до кости. Свежеокрещённого младенца я попросту выронил в заботливые материнские объятия.

Пока Игорь радостно обнимал меня и хлопал по плечу, я бессознательно воспользовался возможностью повисеть на нём несколько секунд, выравнивая дыхание… Хорошо ещё батюшка по молодости отличался редким пониманием и всем моим припадкам находил чисто человеческие объяснения:

— Волнуется, ох как волнуется крёстный наш… Это ещё что! У меня, бывало, от волнения и в обморок падали, прямо башкой в купель! Это хорошо, это значит, всей душой понимает человек, как тяжко быть крёстным ребёночку… Ведь теперь ему его к церкви приучать, ему в нём веру воспитывать, а не приведи господи, и отца с матерью заменить!

От всего вышеперечисленного я уже сам был готов практически броситься в ту же купель за мученической смертью, ибо в Пекле мне после всего этого не жить. Как и когда вышли на улицу, не помню, каким образом я покинул благодарных родителей и крёстную, тоже, зато в памяти чётко отпечатались те полчаса в знакомом баре, когда я, не прерываясь, выпил восемь бутылок водки. Полегчало…

Домой заявился весь в ожогах, ссадинах, хромающий и с перебинтованными культяпками вместо рук. Азриэлла, скорбно опустив голову, провела меня в спальню и уложила, не сделав ни одной, даже самой примитивной попытки прокусить мне горло или склонить к грязному сексу. Спал нервно, с вскриками, раз пять просыпаясь в холодном поту и скрежеща зубами. Ей в конце концов пришлось ударить меня молотком по затылку, чтоб я просто вырубился до утра. На работу не пошёл, взял больничный. Альберт, скотина, позвонил лишь вечером следующего дня:

— Я твой должник.

— Это не то слово…

— Нет, честно. Ты просто не представляешь, как помог этим людям. Они очень хорошие, а Катенька так просто влюбилась в тебя с первого взгляда. Просила твой телефончик…

— Я тебя убью, когда встречу.

— Договорились. Как Азриэлла?

— В норме.

— Привет ей…

— Пошёл в задницу, — уже куда более дружелюбно попрощался я.

P.S. Меня наградили. Шеф подал рапорт, в котором выставил меня героем, пытавшимся заполучить душу ребёнка до крещения. Это очень круто! Ему не поверили, там внизу тоже не дураки сидят, но наградной лист подписали. Я получил орден. С изображением святого креста, который должен был надевать на костюм при каждом официальном выходе в свет. Крест неимоверно жёг грудь, ежеминутно напоминая мне, каким же надо быть идиотом, чтобы пойти на поводу у ангела. Или того у ребёнка?.. Не знаю… уже не знаю… пусть.

— Милый, мне скучно, — ныла моя жена, царапая многострадальную дверь.

Что парадоксально — металл прогибался. А вот её когти даже не тупились! Скорее наоборот, она их оттачивала о внешне непреодолимые препятствия. Вот что значит своевременные добавки кальция в организм. Азриэлла сейчас смотрит все человеческие программы для беременных, а там добавкам кальция уделено не последнее место. Мне пришлось таскать домой школьный мел килограммами, она даже меня пыталась на это подсадить, но я отбрыкался. Нам, мужикам, лишний кальций не за чем, мы своё дело сделали и на боковую…

— А я говорю, что мне скучно!

— И что, дорогая?! — Выходить из спасительного туалета я по-любому не собирался. — Ты уже разбила телевизор, выпила аквариум с пираньями, сломала руку соседке снизу и…