Митька остановился перед пунктом. В окошке Нина тоже не показывалась. В чем же дело?

* * *

— Ты куда, Саня? — спросила Зойка.

— Подойдем поближе.

— Да брось, чего там смотреть?

Саня повернулся к ней спиной и пошел к будке. Зойка, оглядываясь на прилавок, двинулась следом. Саня заглянул в окошко, потом обогнул угол и дернул за ручку. Дверь отворилась. Из-за его спины Митька и Зойка увидели на полу тело и лужицу свежей крови.

— А-а-а! — завыла Зойка. Ближайшие покупатели оглянулись на звук.

Саня отпрянул от двери. Зойка и Митя заняли его место. Нина лежала на полу в очень неудобной позе, но это ей не мешало, она была без сознания. Из-под свернувшейся набок головы натекла лужа крови. Рядом с ней валялся прут.

— Убили! — заголосила Зойка, удесятеряя этим мгновенно цементирующуюся вокруг толпу. Она наклонилась к кассирше и потрогала зачем-то лоб (конечно, теплый), а затем нашла на запястье пульс.

— Жива, — сказала Зойка, и толпа донесла это слово до самых дальних рядов. Зоя повернула голову раненой в нормальное положение.

— Зови «скорую»! — толкнула она подростка. И, поскольку тот не реагировал, попросила ближайший ряд: — Пусть позовут милицию и «скорую».

Толпа послушно передала просьбу.

Митька в первый момент не узнал Нину. Подумал, что это не она. С чего бы это Нинка лежала На полу, в крови? Потом он понял — она, но ничего не чувствовал. Разве что легкую приятность от того, что его собственная голова не пострадала. Хотя могла — этот парень в камуфляже его видел, был рядом.

Зойка подложила под голову Нины платок и озабоченно заглядывала ей в лицо, но та в сознание не приходила.

Митя очнулся наконец и хотел пробиться сквозь толпу, позвать на помощь, но это оказалось ему не под силу. Плотное кольцо людей напоминало сжимающееся тело огромной змеи.

— Нет!… — крикнул Митя и осел на пол. Звуки отступили, краски стерлись.

— Саня, помоги, — позвала Зоя, стараясь развернуть Нину.

Она оглянулась — Саня исчез. Куда же он? С другой стороны, при его темных делишках встречаться лишний раз с милицией резона нет. А вот и она — долго жить будет.

— Разойдитесь, товарищи, ничего интересного… — твердил кто-то, пробираясь к будке обменного пункта от внешнего периметра людского кольца.

«Тогда что же он считает зрелищем интересным?» — пронеслось в голове у Зои. Ближний ряд заколыхался и из толпы вышел на свет божий милиционер.

— Старший сержант Дубровский. Что случилось? — представился милиционер. За ним следом протолкался еще один, который сразу стал теснить ближайший народ назад, освобождая оперативный простор.

— Кассира ограбили, — сказала Зоя, разгибаясь.

Дубровский заглянул в дверь, осмотрел Нину.

— Это налет, — констатировал он. — Ничего не трогать на месте преступления. Сколько времени прошло?

— Минут пять-десять, не знаю, — растерялась Зоя. Из толпы полетели подсказки: две минуты, семь, пятнадцать.

— «Третий»! Я — «семнадцатый». Совершено нападение на обменный пункт в помещении ЦУМа, — доложил Дубровский по рации. Спросил у Зои: — Вы свидетель?

Она кивнула.

— Сколько налетчиков?

— Один. Парень.

— Внешний вид?

— В камуфляжном костюме, среднего роста, волосы короткие, брюнет.

— Возраст?

— Лет тридцать.

— Оружие?

— Пистолет в кобуре на поясе.

— Пистолет на поясе? На виду?

— Он же инкассатор, — пожала плечами Зоя.

— Денег много, не видели?

— Два мешка брезентовых, банковских.

Милиционер присвистнул, пересказал в рацию полученную информацию.

— …прошло пять-десять минут… Да. Да какую собаку, здесь народу полно! — прокричал он в микрофон, перекрывая шум толпы, усваивающей информацию на всем своем пространстве. — Камуфляж серый или хаки?

— Серый вроде… — сказала Зоя.

— Отлично. На какой машине приехал преступник?

— Не знаю, он сюда не въезжал, — огрызнулась Зоя.

— Кто видел? — обратился милиционер к близстоящим. Они хором отозвались: «Я!»

— «Жигули» зеленые…

— «Форд» бежевый…

— «Чероки» черный…

— «Москвич»…

— Да какой еще «Москвич»?

— Белый…

— Пошел ты с «Москвичом»!

— Ясно, — сказал Дубровский. — Тихо, товарищи, вас допросит опергруппа, выехавшая на место преступления. — И доложил в рацию: «Марка и цвет машины не установлены».

Угроза допроса операми на зевак подействовала. Из толпы стали выбираться «чероки» с «Москвичом» и «фордом», вдоволь насмотревшиеся на дверной проем и молодую женщину с разбитой головой, лежащую на полу. Стало немного свободнее.

— Разрешите, пропустите, разрешите, пропустите, — к месту действия пробились, монотонно бубня, врач и санитары с носилками. Толпа за ними опять сомкнулась.

— Он раненый? — спросила врачиха, указывая на присевшего у стенки Митю.

— Нет, он в шоке. Он родственник, — сказала Зоя. — Раненая здесь.

Врач вошла в дверь, наклонилась к Нине, заглянула в зрачок. Осмотрев рану, достала из саквояжа перекись, бинт, сделала перевязку, а потом укол. Нина пошевелилась.

— Что с ней? — спросила Зоя.

— Ничего страшного. Видимо, сотрясение, рассечена кожа, шок.

Санитары погрузили Нину на носилки.

— Эй, парень, ты ей кто? — тряхнул Митино плечо Дубровский.

Врач сломала ампулу с нашатырем и поднесла к лицу подростка. Митя вздрогнул и сфокусировал взгляд на милиционере.

— Ты кассирше кто, родственник? — переспросил тот.

— Да, — ответил Митя. — Что с Ниной?

— Ее Ниной зовут?… Ничего страшного. Легко отделалась.

Санитары подняли носилки.

— Если хочешь, можешь поехать с нами, — сказала врач.

— Нет, — мотнул головой Митя.

Санитары унесли сестру, следом ушла врач.

— Ты говорить можешь? — спросил милиционер.

— Могу, — сказал Митя.

— Ты налетчика помнишь? Видел его?

— Парень такой в пятнистой форме, ты же внутри был, когда он появился, — напомнила Зоя.

— Погодите, гражданка.

Митя косо глянул на продавщицу.

— Видел.