— Санди, а откуда вы родом? — спросила вдруг она. — Мы с мужем поспорили, но, сдается мне, оба не правы.

— И какие есть варианты? — спросил я.

— Судя по загару — вы откуда-то с юга. Сарго думает, что с побережья, но я не согласна — у моряков и тех, кто живет у моря, загар совсем иной. А южане выглядят иначе.

Я ждал продолжения.

— Тем более, у вас очень светлые волосы, а у блондинов обычно другой оттенок кожи, — сказала Тродда. — Сарго, правда, твердит, что это может быть седина, но я будто не вижу?

— Чего именно?

— Что шевелюра у вас пусть и почти белая, но с золотистым отливом. Никак не седая, — улыбнулась она. — А брови темные, хотя тоже золотятся. Необычно.

— Кое-где говорят, будто такое сочетание — признак породы, — сказал я. Мне вовсе не льстило ее внимание к моей внешности. — Правда, не уточняют, какой именно.

— Намекаете, что вы полукровка? Может быть, даже бастард какого-нибудь знатного человека?

— Я ни на что не намекаю, это вы строите предположения. Вы бы еще попросили меня показать зубы и погадали о моем происхождении по форме резцов. Или строению черепа? Что там сейчас модно анализировать?

— Что за предположение…

— Да так. Слышал, какой-то ученый откапывает кости древних животных и пытается воссоздать их облик, — пояснил я. — Вы не из его последователей, случайно? Если да, подождите с изучением до тех пор, пока меня не закопают.

— Пожалуй, я так и поступлю, — процедила Тродда, развернулась и пошла прочь.

Я мог бы сказать ей, что меня палило не только здешнее солнце, а мог намекнуть, что это не только загар, но решил не смущать ее мятущийся разум. С нее ведь станется меня раздеть, чтобы проверить.

Наутро вновь состоялось кормление дракона. Я не пошел смотреть, мне вполне хватило и одного раза, но по встревоженным приглушенным голосам чародеев стало ясно — что-то там неладно.

Сарго, закончив с уборкой, подошел ко мне, и лицо его было мрачным и обеспокоенным.

— Нам нужно бы ускориться, Санди, — сказал он.

— С удовольствием, — ответил я. — Должен отметить, что если бы вчера вы не совещались так долго, то мы были бы уже на полпути к цели.

— Понимаю, Санди, это наша вина, — в очередной раз удивил меня Сарго, — но нужно было взвесить все «за» и «против», вы же понимаете…

— До сих пор вы не слишком торопились. Что-то случилось?

— Да… — Он взглянул в сторону, на возчиков, которые возились с упряжью. — С драконом неладно.

— Я говорил Веговеру, что тварь выглядит полудохлой. Видимо, ошибся, и она уже на последнем издыхании?

— Боюсь, так. — Сарго снял и протер очки, водрузил их на нос и посмотрел на меня, часто моргая. — Сам не понимаю, в чем дело. Вроде бы рассчитали все от и до. У этих зверей большой запас прочности, те же транспортники могут не есть намного дольше!

— Транспортников холят и лелеют, у них запас сил в разы больше, чем у дикаря, который сегодня зайца поймал, а завтра вообще ничего, и так всю жизнь, — заметил я. — А вы его посадили на голодный паек. Плюс эти кандалы… Могу представить, какие приятные ощущения доставляют дракону штыри в перепонках. Особенно когда воз подпрыгивает на ухабе.

— Да, да, вы правы… — Он снова принялся протирать очки.

Чародей ведь, что ему мешает защитить стекла от пыли и жирных пальцев? Или того лучше — исправить себе зрение? Сам не умеет — супругу бы попросил.

— Мне, в сущности, все равно, — сказал я. — В контракте четко обозначена зона моей ответственности. Жизнь дракона в нее не входит, это ваша забота. А везти живую тварь или ее тушу…

— Я понимаю, что вам это без разницы! — вспылил все-таки Сарго. Усы его гневно встопорщились. — Но я подумал… Вы же опытный человек, Санди, может, подскажете хоть что-то?

— Я опытный, но в другой области. С драконами, кроме как в качестве пассажира, дела никогда не имел. А если вам нужен совет по выхаживанию доходящей скотины, спросите лучше у возчиков, они в этом лучше разбираются, ручаюсь.

— Благодарю, — ядовито ответил он. — Я и сам знаю, что они предложат: поместить зверя в тихое теплое место, кормить часто, но маленькими порциями… и так далее.

— Вот видите, вы и сами все знаете, — кивнул я и добавил: — В свете новых обстоятельств могу сказать: хорошо, что вы выбрали снежную дорогу.

— В самом деле? — насторожился Сарго.

— Конечно. Там настолько холодно, что дракон не успеет протухнуть.

— Мы все-таки чародеи, не забывайте, — встряла Тродда. — Стухнуть мы ему не дадим, однако хотелось бы предъявить заказчику то, за что он платил, живым!

Я молча отошел в сторону, оставив их переругиваться.

Это работало на мою версию: если до первого заказчика путь был не такой дальний, то дракон перенес бы его сравнительно легко и не пострадал от скудной кормежки. Но на такой переход сил у дракона не хватило…

«Глупая и нелепая смерть, — невольно подумал я. — Лучше бы ему было погибнуть во время охоты, чем сдохнуть вот этак».

— Хуже всего то, что он отказывается пить, — донесся до меня шепот Тродды, — ты же знаешь, чем это может грозить!

Я не знал, поэтому навострил уши. Еще когда у меня намечалась работенка со списанным драконом, я только уяснил, что пьют драконы много, не меньше, чем едят, а то и больше. Потому и предпочитают селиться возле горных рек и озер, на побережье (соленая вода их тоже вполне устраивает, к счастью, иначе дальние перелеты над морем были бы невозможны — такой запас воды с собой не возьмешь). Вот в пустынях и степях их если и видели, то крайне редко: наверно, они прилетали поохотиться откуда-то из менее засушливых мест.

Если животное перестает пить, то оно или слишком ослабло, чтобы глотать (но это был не наш вариант, чародеи успешно заливали в дракона воду силком, я тому свидетель), или больно бешенством (такое предположение мне совсем не нравилось), или… сознательно решило уморить себя жаждой. Я бы не удивился: драконы все-таки достаточно сообразительные твари, намного умнее собак и даже водяных лошадей (про которых говорят, будто разум у них сродни человеческому). Прирученные — те вполне успешно общаются с командирами и обслугой, хорошо понимают человеческую речь, выполняют сотни команд и, говорят, способны принимать сложные самостоятельные решения в критических ситуациях.

Дикий вряд ли нас понимал, но его разумения вполне могло хватить на то, чтобы сообразить: если плохо уже сейчас, то там, куда его тащат, будет еще хуже. Да и откуда мне знать, вдруг он не первый такой? Может, долгими зимними вечерами бабушки-драконы рассказывают внучкам о коварных двуногих, похищающих молодежь, которая никогда уже не возвращается? А если кто-то и вырвался чудом из плена, то уж точно поведал достаточно ужасов…