Илан стоял в темноте у решетчатой ограды Дома Радио и нервно теребил в руке записку, найденную в кармане куртки. Он натянул шапочку пониже на лоб, поднял воротник и зябко поежился. Заметив Хлоэ, он шагнул вперед, схватил девушку за руку и потянул к себе.

– Что случилось, Илан?

Он повел ее не на улицу Ранла, а на улицу Буленвилье, где оставил машину.

– Предпочитаю не рисковать… – Он незаметно оглянулся. – На барже за нами наблюдали.

– Наблюдали? Кто?

Илан протянул Хлоэ записку.

– Там были камеры наблюдения.

– Конечно, там марок выставили на сотни тысяч евро. И не забывай об игре. Организаторы, само собой разумеется, интересуются потенциальными кандидатами.

– Прочти.

Хлоэ быстро пробежала текст глазами, изменилась в лице и спросила:

– Где ты это взял?

– В кармане куртки. Возможно, нам следует остановиться. Все слишком странно и наверняка опасно.

Хлоэ замедлила шаг, но ничего не сказала, только нервным движением сунула руки в карманы.

– Почему ты молчишь?

– Почему? Ты еще спрашиваешь? Да ведь на этой бумажонке твой почерк! – Она вздохнула. – Что все это значит? Во что ты играешь?

Он смотрел на листок и не верил своим глазам. Хлоэ права, почерк действительно похож на его собственный. Наклон, закругления – Илан с детства очень хорошо рисовал, а вот писать прямо так и не научился.

Он спокойно убрал записку и сказал:

– Это значит, что интрига гораздо сложнее, чем я думал.

Они подошли к машине Илана, и тут он заметил, как странно девушка на него смотрит.

– Что такое? Думаешь, я схожу с ума? Сам написал эту ерунду, сам запихнул ее в карман, чтобы привлечь к себе внимание?

Хлоэ не стала отвечать и села на переднее сиденье. Илан закрыл двери и включил отопление. Термометр показывал температуру «за бортом»: –4 °C. Хлоэ расслабилась.

– Иногда люди действуют неосознанно. Такое поведение – часть психического процесса, который…

– Ты заделалась психиатром?

– Не глупи. Мы оба знаем, как тебя потрясло исчезновение родителей и как это повлияло на наши отношения.

Илан снял куртку, закатал рукав джемпера и показал ей след от укола на руке.

– А это я тоже сделал сам? Я брежу? У меня в доме нет ни одного шприца, Хлоэ. Я ни разу в жизни не делал себе укола. Все это необъяснимо.

Девушка несколько секунд разглядывала красно-лиловую отметку, потом сказала:

– Я заметила, как брюнетка толкнула тебя в выставочном зале, посмотрела в упор и поторопилась уйти. Вчера утром на подъездной аллее к твоему дому стояла большая черная машина – «ауди». Вокруг действительно крутятся какие-то люди, и я хочу тебе верить, Илан.

Они смотрели друг на друга и молчали. Илану показалось, что Хлоэ не знает, как поступить – немедленно уйти или продолжить разговор.

– Чего от тебя ждут? Что им нужно?

Илан машинальным жестом потер руку.

– Это наверняка связано с исследованиями моих родителей. В последнее время я кожей чувствую слежку.

Ему показалось, что в глазах Хлоэ промелькнул ужас. Как будто ее это тоже касается. Или она просто боится за него?

– Ты кого-нибудь заметил? – расстроенно спросила она.

– Нет, но ощущения странные. Непонятные звуки в саду – стук, шорохи, кто-то звонит по мобильному и молчит. Но самое неприятное…

Илан колебался, не зная, стоит ли продолжать, и Хлоэ кивком подбодрила его.

– Чаще всего это случается, когда я ложусь, закрываю глаза и начинаю засыпать. Появляются тени… Они… просто смотрят, но…

Он вдруг ужасно замерз и съежился.

– Когда я открываю глаза, вокруг ничего нет. Меня как будто касаются призраки или души умерших, но я никого ни разу не… опознал. Я часто смотрю фильмы ужасов, люблю истории о злых духах, живу один в большом доме, вот и отнес все это на счет богатого воображения, своего рода фобии. Но теперь…

– Кто-нибудь проникал к тебе? Пытался напугать – тем или иным способом?

Хлоэ была в смятении и не могла этого скрыть.

– Почему ты спрашиваешь? С тобой что, случалось нечто подобное?

Она не ответила. Даже не посмотрела на него. Илан тихонько взял ее за плечо и повернул к себе.

– Хлоэ…

– Нет, ничего такого не было. Но я иногда пугаюсь самой себя – совсем как ты. Во всем виноваты «Паранойя» и усталость. В последние недели мне чудится, что организаторы игры повсюду, что они следят за мной двадцать четыре часа в сутки. Я слишком много думаю об игре. Даже ночью. Раньше со мной ничего похожего не случалось.

Илан вспомнил, как Хлоэ опустила жалюзи, а потом спросила, безопасен ли его компьютер… Неужели она так сильно боится слежки? Возможно ли, что его бывшая подружка тоже видит тени?

Он вздрогнул и опустил рукав.

– Наверное, стоит сделать анализ крови и обследоваться? Вдруг мне ввели какую-нибудь мерзость?

– Это полная бессмыслица. Зачем кому-то тебя заражать? Почему подброшенная записка написана твоим почерком?

– Понятия не имею. Скорее всего, меня хотят заставить сомневаться в себе, напугать, свести с ума. Что, если это связано со смертью моих родителей? Да мало ли с чем еще?

Илан кивнул на газеты, лежавшие у Хлоэ на коленях.

– Ладно, давай вернемся к делу. Ты все еще ищешь вход? – Он развернул газету. – Я все понял, когда увидел Фе: она убегала как подорванная, а под мышкой у нее была газета. Произошло чудовищное недоразумение: я подошел к Фе, держа в руке газету, и она решила, что я уже нашел вход, потому что этот вход действительно скрыт в «Паризьен». У меня на этот счет нет никаких сомнений, Хлоэ. Газета – вместилище, а содержимое…

– Строчки на страницах. Да, все сходится. А ты молодец.

– Загляни в свой экземпляр. Под «маленькой дверкой» может подразумеваться какое-нибудь короткое объявление, которое позволит нам перейти на следующий уровень.

Хлоэ наконец-то улыбнулась:

– Нам?

Илан не ответил. Ему на мгновение показалось, что жизнь вернулась на год назад, а на самом деле через полтора часа он должен быть на работе, проверять колонки, заправлять машины и смертельно скучать, дожидаясь утра.

Он быстро пробежал глазами колонку объявлений. Свадьбы, некрологи, купля-продажа. Хлоэ повезло первой.

– Кажется, я нашла кое-что серьезное.