Рано утром Роджер и Джулия выехали из «Райского уголка» на его видавшем виды пикапе. Выруливая на дорогу, Роджер предупредил:

— Я собираюсь в дикие, необжитые места, там может быть опасно: змеи, дикие звери…

За ночь Джулия выспалась, отдохнула, набралась сил, и теперь ее ничто не могло испугать, но у нее не было ни малейшего желания терпеть командный тон Роджера. Если он по-прежнему не верит в ее решимость и готовность выполнять ту работу, ради которой она и приехала, значит, придется его вразумить.

— Я не ребенок!

Роджер только скептически поднял брови.

— Мне не нужно каждые пять минут напоминать об опасности, я вполне способна о себе позаботиться. Я…

— Женщина? — мягко подсказал Роджер, сбавляя скорость и съезжая на обочину.

— Вот именно!

— Что ж, это хорошо.

Джулия дерзко вскинула голову, учуяв в его внезапной уступчивости подвох.

— Значит, одобряешь?

Роджер затормозил.

— Выходи из машины, здесь мы сделаем привал, подышим воздухом, разомнем ноги, перекусим.

— Перекусим? — удивилась Джулия. — Но ведь мы не так давно завтракали.

— Разве ты не проголодалась?

— Вообще-то нет.

— А если я тебя соблазню?

Джулия вдруг засомневалась, говорят ли они по-прежнему о еде. Никогда нельзя знать наверняка, что Роджер имеет в виду, он большой мастер скрывать свои мысли. Она вышла из машины, Роджер сделал то же самое и сухо заметил:

— В «Райском уголке» тебя избаловали.

Насыпь вдоль дороги была каменистой. Джулия старалась ступать очень осторожно, но все же наступила на камень, который лежал неустойчиво, и чуть не покатилась по крутому склону. Реакция Роджера была молниеносной, он схватил Джулию за руку, не дав ей упасть.

— Черт возьми, опекать тебя — все равно что следить за пятилетним ребенком, даже хуже!

Джулия не могла не ответить на его вспышку колкостью:

— А в уходе за детьми ты, конечно, очень хорошо разбираешься.

Роджер проигнорировал ее реплику и деловито спросил:

— Ты не пострадала?

— Нет.

— Я посмотрю…

— Нет!

Роджер схватил ее за плечи и резко развернул к себе лицом. Джулии показалось, что из ее легких разом вышел весь воздух. Она восстановила дыхание и собиралась уже вести себя так, словно ничего не случилось, но допустила ошибку, посмотрев ему в глаза. Стоило ей встретиться с Роджером взглядом, как что-то неуловимо изменилось, она застыла, не в силах пошевелиться. Неотрывно глядя ей в глаза, Роджер провел ладонями по ее рукам от плеч до самых кончиков пальцев, чувствуя, как трепещет ее тело.

Он мог бы ее поцеловать прямо сейчас и был уверен, что Джулия его не оттолкнет, но он решил этого не делать, во всяком случае, пока. Сейчас ему было достаточно сознавать, что он разбудил в Джулии желание, которое она не в силах удовлетворить. Чувствуя, как Джулия напряглась всем телом, ожидая его следующего шага, он испытал мстительное удовлетворение. Роджер, правда, и сам не остался равнодушным к ее близости, но ему даже нравилось испытывать себя, свою волю, сдерживая влечение.

Крепко держа Джулию за руки выше локтя, он отстранил ее на расстояние вытянутой руки. Однако она сумела выскользнуть. Роджер успел заметить в ее глазах бунтарское выражение, нежелание смириться с поражением, но не успел догадаться о намерениях Джулии: она обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Роджер принял вызов и, издав победный рык, еще крепче прижал ее к себе. Джулия ощутила прикосновение его теплых губ, но затем она почувствовала и другое — очевидные признаки его возбуждения — и это ее испугало. Упершись обеими руками в широкую грудь Роджера, она резко оттолкнулась.

— Нет!

Столько неподдельного страха было в этом коротком восклицании, что Роджер невольно попятился и поднял руки ладонями вверх, показывая, что ничего не собирается делать.

Она снова ухитрилась его удивить. Роджер не отрицал, что у него много недостатков, но неспособность истолковать сигналы, которые посылает женщина, в их число не входила. До сих пор не входила.

Джулия несмело посмотрела на его суровое, замкнутое лицо. По-видимому, Роджер решил, что я нарочно его дразню, подумала она. Он и не догадывается, что я была готова упасть в его руки, как спелая груша, и только страхи, всплывшие из прошлого, в последний момент удержали меня от полной капитуляции.

— Извини, это от неожиданности, — неловко пробормотала она, опуская голову.

Роджер отвернулся и, не глядя на Джулию, бросил:

— Помоги мне собрать ветки для костра.

Джулия с облегчением услышала, что его голос прозвучал бесстрастно, и с еще большим облегчением занялась будничным делом. Но мысль, что она поставила себя в неловкое и уязвимое положение, никуда не делась, лишь отодвинулась в глубь сознания, и, когда они развели костер, подогрели консервы и сели есть, Джулии кусок не шел в горло. Роджер заметил, что она почти не ест.

— Советую поесть, ужин будет не скоро.

Джулия послушно проглотила несколько ложек тушенки, не чувствуя вкуса.

— Запей чаем, — сказал Роджер, протягивая ей кружку.

Джулия взяла кружку, стараясь не коснуться пальцев Роджера своими, и стала пить чай, но ее мысли были далеко — она все время вспоминала их поцелуй, точнее почти поцелуй, вспоминала прикосновение теплых губ Роджера. Она не понимала, как можно одновременно испытывать и столь сильное влечение, и страх. Причем страх даже не был напрямую связан с Роджером, он поселился в ее душе еще в детстве. Отец, вот кто внушил ей этот страх. Отец тоже был красив. От его облика тоже веяло силой и властью, и, глядя на Роджера, Джулия не могла избавиться от мысли, что он такой же, как ее отец. Джулию раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она жаждала прикосновений Роджера, понимала, что он способен доставить ей неземное наслаждение, но, с другой, она сознавала, что мастерство любовника, которым он, несомненно, владеет в совершенстве, не берется просто так, ниоткуда, оно приходит с опытом.

А что будет, когда она наскучит Роджеру? Ответ Джулия знала заранее, она видела, как это бывает, на примере собственного отца: вереница любовниц, пьяная ругань, насилие… Но еще хуже, что за этим следует разрушение самой сути отношений, одиночество, потеря себя. Джулия видела, как ее мать проходила все эти стадии одну за другой, проходила молча, никому не жалуясь. Уж о том, чтобы неприглядные подробности его семейной жизни не вышли за пределы дома, Малколм Осмонд постарался.

Роджер закончил есть и встал.

— Пора двигаться дальше.

Джулия так глубоко задумалась, что несколько секунд не двигалась с места, пока Роджер не взял ее за руки и не поднял с пенька.