Низко опустив голову, Ева прошептала:

— М-моя нога с-сильно заболела, — на секунду запнувшись, она набрала в грудь побольше воздуха, — и я не смогла удержать горячий котел. Прошу вас, простите меня.

Ева услышала, как наигранно тяжело вздохнул Один. Его хватка на ее плечах только усилилась, и теперь он уже грубо сжимал их своими руками.

— Глупая, глупая, — покачал головой Один, — Я же предупредил тебя, не стоит мне врать. Неужели, ты думаешь, что я не выяснил, что произошло? И мне уже доложили, что ты специально схватилась за горячий котел.

В изумление подняв голову, Ева увидела на губах Одина ухмылку, которая казалась совсем не задела его глаз. Ничего не могло задеть его ледяных безжалостных глаз. Ева могла только молить о пощаде. Но Один не собирался заканчивать. Вместо этого он продолжил давить на Еву.

— А также мне поведали, о твоих рассказах, что ты теперь находишься под опекой самого господина замка, — сказал Один, рассматривая девушку.

— Нет! Неправда! Я не говорила такого, — прошептала Ева, отчаянно качая головой, — Прошу вас, поверьте мне.

Она взмахнула руками, желая освободиться от болезненного захвата. Ева совсем забыла о своих ранах, потому что вся боль теперь сосредоточилась в плечах, которые сдавливал мужчина. Мелькнувшие перед лицом Одина, перевязанные руки девушки, казалось, отвлекли его, и он всего на мгновение ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, Ева дернулась в сторону, и неловко вскочила с кровати.

Стоило только наступить на больную ногу, как она тут же подвела девушку. Не сделав и короткого шага, Ева со стоном упала на пол. Сильно испугавшись, что теперь у Одина появилась возможность ее ударить, Ева поджала под себя ноги, и закрыла голову перевязанными руками. Так, как делала всегда, защищаясь от отца.

Наступившая тишина давила на Еву, и она не знала с какой стороны ждать первого удара. Приоткрыв глаза, она увидела перед собой ноги, обутые в тяжелые сапоги.

— П-прошу вас, — прошептала Ева, — Только не по лицу.

Даже если бы Один сейчас ударил ее, Ева прекрасно осознавала, что у нее не будет никаких сил сопротивляться. В отличие от ее вечно пьяного отца, Один был абсолютно трезв, а значит и наказание его окажется более жестоким и изощренным.

Но удара все не было, и не было. Чего же он ждет?

— Вставай! — прорычал Один.

Но Ева и не думала подчиняться, а только еще больше сжималась на полу. Ей показалось, что она ослышалась и уже сейчас, стоит ей только убрать руки, удары мужчина посыпятся на нее обжигающим градом.

Один просто зверел, наблюдая за девушкой у своих ног. А она еще больше сжималась, закрывая лицо руками. Неужели, она думала, что если бы он хотел ударить, такая хилая преграда, как руки, смогли бы остановить его?

— Поднимайся на ноги, пока я тебе не помог! — видя, что Ева продолжает лежать на полу, Один наклонился и, ухватив ее за руки, резко поднял на ноги. — Поверь мне, если я решу тебя ударить, никакие руки тебе не помогут, — пророкотал Один. Толкая девушку к кровати, он продолжал говорить, — За свою ложь, ты будешь наказана, но не сейчас. Скоро принесут воду. Надеюсь, ты знаешь, как ей пользоваться.

Казалась, слова о воде, оживили Еву, несмотря на страх. Один видел, как засверкали ее глаза. Только сейчас, он разглядел, что они карие, и почему-то именно сейчас они казались ему особенно красивыми. Внезапно счастливое выражение лица девушки сменилось на огорченное, и она еле слышно пробормотала:

— Г-господин, — было видно, что ей неловко говорить, — Мои руки, — казалась, она опять была готова заплакать.

— Не умрешь, — сказал Один, небрежно усадив Еву на кровать.

Раздался стук в дверь. Еще раз, смерив Еву пристальным взглядом, Один отправился открывать дверь. Два воина внесли тяжелую бадью, а следом за ними шли служанки с ведрами воды.

Наблюдая за приготовлениями, Ева думала что это, наверное, первый раз, когда кто-то готовил для нее горячую воду. Обычно, она мыла волосы холодной водой и быстро обтирала тело. Изредка, когда никто не видел, девушка выбиралась к небольшому озеру, чтобы искупаться. Это был очень долгий и изматывающий путь, после которого Ева ощущала только усталость.

Вздохнув, Ева еще раз взглянула на высокую бадью. Над горячей водой поднимался пар, который так и зазывал девушку подойти поближе.

— Чего ты ждешь? — спросил Один, который все это время продолжал наблюдать за Евой, — Поднимайся, и иди мыться.

Медленно, стараясь не опираться на больную ногу, Ева встала. Аккуратно передвигаясь, она дошла да бадьи с водой. Горячая вода так и манила, хотелось без промедления окунуться в нее. Но… Закусив губу, Ева посмотрела на Одина.

— А вы, — она споткнулась на полуслове, — Вы не отвернетесь? — краска смущения залила ее лицо. Разве она сможет еще раз оказаться перед мужчиной обнаженной и уязвленной? Нет, точно нет.

— Не зли меня, девушка, — прорычал Один, — Лезь в воду, пока я сам тебя туда не засунул.

Его терпение было на исходе. Видя, что Ева все еще медлит, Один неторопливым шагом направился к ней.

— Тебе помочь? — вкрадчиво спросил он, осматривая ее странным взглядом.

— Н-нет, — проговорила Ева. Она никак не могла набраться смелости, и снять одежду. Ей казалось, что, если она снимет одежду, Один опять накинется на нее. От страха, ее руки тряслись. Но, Ева понимала, что ей все равно придется снять платье, или это сделает Один.

Неловко подняв забинтованные руки, Ева взялась за пояс. Ничего не выходило. Пальцы не слушались, а каждое их сгибание причиняло сильную боль. Закусив нижнюю губу, Ева старалась терпеть боль, и одновременно с этим, как можно быстрей справиться с поясом.

— К черту все! — прорычал Один, и подскочил к девушке. Дернув за поясок, мужчина одним движением разорвал его. Дальше последовало грубое платье, и нижняя сорочка. Раздев Еву, Один подхватил ее на руки и опустил в воду.

Вода в бадье была слишком горячая, и Ева охнула от неожиданности. Ее тело, так много пережившее за сегодня, с трудом привыкало к горячей воде. Кожа горела и неприятно ныло. Даже в тех местах, где обычно Ева ничего не чувствовала.

— Отпусти мою шею, — проскрипел Один.

Ева только сейчас поняла, что в страхе обхватила мужчину за шею. Покраснев, она разжала руки. Опустив глаза, Ева посмотрела в воду, чтобы убедиться, что ее голое тело не видно.

Проследив за взглядом девушки, Один понял, о чем она думает. Усмехнувшись, он проговорил:

— Не забудь, это тело мое. И поэтому оно должно быть чистым. Не хочу иметь рядом с собой грязное тело, и именно поэтому ты будешь мыться каждый день.

Один опустил руку в воду, и дотронулся до груди девушки. Видя, как она замерла, Один продолжил гладить грудь, внимательно наблюдая за девушкой.

— Прошу вас, — губы Евы задрожали, — Не надо.