в какой-то момент стал понимать, что в его доме живет праведник. Со временем, когда турок разбогател и стал влиятельным гражданином Ургюпа, он решил совершить хадж – паломничество в Мекку. Пока он был в отъезде, его жена созвала на обед его друзей и родственников. Иван прислуживал на обеде, и когда он принес любимое блюдо Аги, то услышал: «Как же рад был бы твой хозяин, если бы он был здесь и вкушал с нами этот плов!»

Святой попросил у жены хозяина блюдо этого плова, сообщив, что отошлет его в Мекку, – конечно, над ним посмеялись, но просьбу выполнили. Каково же было их удивление, когда Ага, возвратившись, рассказал, что в комнате, где он останавливался, он обнаружил плов в блюде, подписанном его именем. Таком же, как и вся посуда в его родном доме.

Чудотворца-христианина местные мусульмане стали очень почитать. Это при всей враждебности к христианам. Например, даже священнику, который шел причастить Ивана перед смертью, от страха перед мусульманами пришлось спрятать святые дары в хлеб. Хоронили Иоанна Русского с почестями. Могила его сразу стала местом паломничества представителей всех религий, населявших Ургюп и его окрестности; на ней совершались чудеса.

После смерти Иоанн Русский много помогал местным жителям, являлся, защищал, исцелял. Оказалось, что тело его нетленно и благоухает. Благоухает оно и теперь в храме на греческом острове Эвбея, куда его перенесли. С веками почитание Иоанна Русского росло, и сегодня это один из самых горячо любимых русских святых в мире – ему молятся христиане всех конфессий, по молитвам к нему обильно подаются исцеления. Читать благодарственные письма святому Иоанну от наших современников можно бесконечно, со слезами умиления и потрясения – от того, какие чудеса он и сегодня совершает.

История Иоанна – не похожий ни на что, один из последних уже всплесков уходящей от глаз мира святости. Россия съезжает со своего пути, но скорое восшествие на трон Анны Иоанновны и следующая с ним бироновщина станут лекарством в том числе и от привитой «западной» болезни.

Глава 2

Эпоха Анны Иоанновны как предтеча революции

Судьба Витуса Беринга – зеркало судьбы страны

Пока в петровскую Россию стремительно шел Запад, сама Россия продолжала быстро расширяться на Восток. Величайший мореплаватель в истории Витус Беринг оставил на карте свое имя четырежды: Берингов пролив, Берингово море, остров Беринга и Командорские (согласно званию Беринга) острова. Но пока он менял представление людей о земном шаре, царица Анна Иоанновна не платила ему ни копейки. Просто непонятно, за счет каких ресурсов командор и его команда совершали свои великие открытия и присоединяли к России Америку в условиях арктических морозов.

В Первую Камчатскую экспедицию Беринг обнаружил, что Азия и Америка не соединяются, но само американское побережье он тогда не увидел. В 1729 году вернулся в Петербург, сделав попутно еще несколько открытий (Камчатский залив и Авачинскую губу). Тогда как раз всходила на трон Анна. Она и отправила его во Вторую Камчатскую экспедицию с заданием высадиться на побережье Америки.

Посланные властями за край земли, герои были тут же забыты этой властью.

После почти семилетней одиссеи, 4 июня 1741 года, когда Витусу Берингу исполнялось уже 60 лет, его корабль «Святой Петр» вышел к северо-западным берегам Америки. 16 июля 1741 года командор достиг берега Северной Америки в районе горы Святого Ильи и высадился на остров Каяк. Возвращаясь назад, вдоль берега Аляски и Алеутской гряды, Беринг дарил России новые земли: остров Кадьяк, Евдокеевские и Шумагинские острова, острова Святого Иоанна (Атха), Святого Маркиана (Кыска) и Святого Стефана (Булдырь). 5 ноября корабль Беринга заходил для пополнения запасов воды на остров, впоследствии названный островом Беринга, – там 28 ноября корабль выбросило на берег сильным ветром. В тяжелых условиях вынужденной зимовки от цинги умерли 19 человек, а 8 декабря скончался и сам Витус Беринг. Здесь и теперь его могила.

В то время как Беринг умирал от цинги, двор в Петербурге танцевал, веселился и пускал шутихи. При том, что казна государства была пуста!

Правление Анны Иоанновны: «оккупация без войны»

Эти 10 лет, с 1730 по 1740 год – одна из самых черных страниц нашей истории. Несколько веков Россия колебалась: принять западное влияние или сопротивляться ему. Тогда сработал железный духовный Закон. В псалме он сформулирован так: «Даст тебе Господь по сердцу твоему» (Пс. 19:5). Хочешь чего-то, что тебе во вред? Господь как любящий отец будет долго ограждать тебя, а потом даст, чтобы ты сам понял и научился. Когда значительная часть общества упорно стала желать сделать Россию Западом, Господь это попустил.

После Петра Россия оказалась сперва во власти Верховного тайного совета, а потом – во власти немцев.

В латышской Елгаве (прежняя курляндская Митава) жила замужем за курляндским герцогом племянница Петра I Анна Иоанновна. Местный православный собор Святого Симеона Богоприимца царь приказал выстроить в 1711 году как раз в память этого брака. А Митавский дворец[11] был заложен Эрнстом Бироном – ближайшим помощником Анны. Когда Анна переедет в Россию, то Бирон – этот немец без образования, не то конюх, не то сапожник, – станет здесь герцогом Курляндским и правой рукой императрицы.

Когда в 1730 году «верховники» приехали в Елгаву за Анной, ей было уже 37 лет. Женщина она была крупная, неказистая, некрасивая лицом, дурно воспитанная и грубая. Если пригласить ее на престол, рассуждал Голицын, глава Верховного тайного совета, она будет так счастлива, что пойдет на любые условия («кондиции» он сам и составил). Главное, чего хотели от своей ставленницы «верховники», – «ты правишь формально, все за тебя делаем мы».

Анну привезли в Петербург и стали готовить к коронации, но какие-то дворяне убедили ее не подписывать «кондиций». И после того как ее торжественно провозгласили царицей, она публично разорвала документ в клочки – время конституционной монархии в России еще не настало.

Совершенно неспособная к государственным делам, самодержица передоверила управление Россией своему любимцу Бирону. В эту пору, как пишет Ключевский, «немцы посыпали на Руси, как сор из драного мешка».

Приезжая сюда, какой-нибудь аптекарь из Мекленбурга, булочник из Лейпцига или шлифовщик линз из Франкфурта сразу претендовали на высокие посты, важничали, смотрели на русских как на дикарей, которых нужно воспитывать еще сто лет, пока они дорастут до Европы. Это и была «оккупация без войны». Онемечивание было гораздо худшим, чем при Петре. Петр привечал все-таки лучших из иноземцев – тех, кто может научить нас чему-то полезному.

Выросшая же в захолустной Митаве среди остзейских немцев Анна Иоанновна переняла их презрительное отношение к