А вот дорога позволяла обычным людям свободно перемещаться между селениями. Крестьянин из загадочного и далекого Ивового Берега может показаться куда более привлекательным, чем крестьянин из старого унылого Безумного Дуба, а дорога сильно все упрощает. Прежде чужаки были явлением редким, но теперь все может перемениться.

По правде говоря, дорожная бригада была самой большой группой чужих, когда-либо появлявшихся в Безумном Дубе. Интересно, а сами-то они это понимают?

Меч не заговаривал с рабочими — все, что его интересовало, он уже у них узнал, и теперь не хотел никому портить удовольствие, но внимательно слушал доносившиеся до него обрывки разговоров. Насчет ухаживаний и сватовства он не услышал ничего, а вот слова чужаков о торговцах с юга или запада очень даже расслышал.

Он как-то не задумывался на тему торговли, но, конечно, это имело смысл. По дорогам Среднеземья между городами легко разъезжали фургоны размерами куда больше, чем любая телега в Безумном Дубе, так что товары, выращенные или сделанные в одних местах, продавали в других. Там даже имелись целые базары, отведенные для торговли, а еще в городах Среднеземья ходили металлические деньги для облегчения торговли.

Единственными предметами торговли в Безумном Дубе были горстки самоцветов или пряностей, которые приносили проводники, а также — весьма ограниченный выбор товаров, доставляемых барочниками по реке. Поселяне платили за это другими товарами — в основном пивом или ячменем, — так что своих денег в Безумном Дубе не было.

Должно быть, и это теперь переменится. И Меч вовсе не был уверен, что все оно к лучшему.

В какой-то момент он обнаружил, что рядом стоят старый Пивовар и Маленькая Ткачиха, причем оба какие-то не слишком веселые. Меч поглядел на одного, затем на другую, и спросил:

— А вы что думаете о новой дороге?

— Даже не знаю, — сказал Пивовар. — Все эти разговоры о странствующих торговцах… А вдруг они привезут сюда южные вина?

— Ну и что? — озадачился Меч.

— Ну тогда ведь никто не захочет пить мое пиво, верно?

Меч был одним из немногих обитателей Безумного Дуба, которым доводилось пить вино, когда он странствовал по Среднеземью и Южным Холмам.

— Это не одно и то же, — объяснил он Пивовару. — Мне кажется, люди по-прежнему будут пить старый добрый эль, особенно летом.

— Правда? — Пивовар вовсе не выглядел успокоившимся.

— Думаю, да. Если помнишь, барочники всегда охотно брали твое пиво на обмен. И, быть может, ты теперь сам сможешь отвезти свое пиво в Ивовый Берег и продать его там — причем с немалой выгодой.

— А у них что, в Ивовом Береге, нет своего пива? Баркасы приходят с севера, а Ивовый Берег не на севере, а на юге.

— Понятия не имею, — признался Меч. — Никогда там не бывал. Но баркасы идут в обе стороны.

— Мама беспокоится, будут ли теперь людям нужны наши ткани, — проговорила Маленькая Ткачиха. — Один из дорожных рабочих рассказывал о тонком белье, которое видел на южных рынках.

Местные ткани были и правда не слишком хорошего качества. Мечу во время его странствий доводилось видеть тонкое белье и хлопковые ткани куда лучше.

— Может, она и права, — кивнул он.

— И что теперь будет с проводниками? — спросил Пивовар. — Кто захочет платить проводнику до Зеленых Вод, если теперь можно запросто прицепить к шляпе перо арра и спокойно топать в Ивовый Берег?

— Не знаю, — пожал плечами Меч. Он поглядел на пары, счастливо кружащиеся в танце. — Думаю, им придется подыскать себе другое занятие. Может, они сделаются торговцами.

Пивовар хмыкнул, явно показывая, что его не убедили, и пошел прочь.

Меч с Маленькой Ткачихой проводили его взглядом.

— Пойду, пожалуй, еще потанцую, — сказала Маленькая Ткачиха. — Меч?

— Спасибо, но нет. Может, попозже, — отозвался он.

Маленькая Ткачиха нахмурилась, пожала плечами и ушла, предоставив Меча его мыслям.

Празднование текло своим чередом. Музыканты начали уставать, и пожилые женщины, в течение вечера обеспечивавшие всех едой, принесли постельные принадлежности. Те гости Безумного Дуба, которые не договорились о ночлеге или слишком много выпили, чтобы идти куда-то еще, улеглись прямо на полу в павильоне. Праздник не то чтобы закончился, а как-то сам собой постепенно сошел на нет. Музыка умолкла, последний танец доплясали, и местные жители потянулись по домам, предоставив гостей самим себе.

Меч добрался до дома поздно — мать и сестры уже давно легли спать. Он уселся на кухне перед открытой дверью и некоторое время просто смотрел в звездное небо.

Дорога до Ивового Берега… Если он правильно расслышал и понял сказанное во время танцев, эту дорогу планировалось протянуть еще дальше на север, за Безумный Дуб, до Пепельной Рощи или Камышовой Излучины, а быть может, проложить еще одну на юг, от Безумного Дуба до Березняка.

О дороге до Зеленых Вод не было сказано ни слова, возможно потому, что для этого нужно пересечь хребет между Долгой Долиной и Зеленой Долиной, да еще найти обходной путь мимо самого Безумного Дуба, но Меч полагал, что со временем сделают и это. А может, кто-нибудь построит мост через реку или паром, а потом протянут дорогу на восток до Долины Теней. Почему бы и нет? Если Лорд-Чародей захочет, то почему нет? Все Среднеземье пересечено дорогами, так почему не сделать то же самое в долинах?

И почему этого не сделали за предыдущие столетия? Почему сейчас, во время правления Лорда из Зимовья, хотя раньше ничего подобного не случалось? Что мешало-то? И что изменилось сейчас? Может, прежде такая мысль просто никому не приходила в голову? Или полагали, что это будет трудно до невозможности, и даже не пытались?

А может быть, никто не осмеливался бросить вызов диким леррам. Дороги явно тревожили лерров и тем самым огорчали жрецов. Один из дорожных рабочих сказал, что старший жрец Ивового Берега поначалу очень плохо отнесся к этой затее, но первый же торговый караван из Среднеземья заставил его переменить мнение. Поскольку большинством поселений весьма успешно управляли жрецы, и именно они больше всех страдали от дорожного строительства, надо думать, как раз поэтому любые замыслы построить дорогу гибли в зародыше. Пока тот, кто наделен высшей властью, сам Лорд-Чародей, не приказал их строить.

Но наверняка дело не только в этом. И конечно же, должно существовать какое-то предание, Меч знал, кого надо спросить. Жил в Барокане человек, знавший истинную подоплеку всех древних сказаний — Ведун, один из Избранных. Прозвище у него было Всезнайка. Меч слышал и его истинное имя, но уже не помнил точно. Вроде бы оно начиналось с «Олмир»… или «Олбир»?

Впрочем, не важно. Как бы ни звучало его истинное имя, Всезнайка мог ответить на возникшие у Меча вопросы. А быть может, и сам Лорд-Чародей или его представители тоже смогут ответить на парочку.

Меч вернулся в Безумный Дуб шесть лет назад, после убийства Темного Лорда, и все это время по большей части был сам по себе, работая на ячменных или бобовых полях и помогая матери следить за домом. Казалось, он сыт по горло миром за пределами Безумного Дуба, когда вернулся домой, лишившись всяких иллюзий. Некогда он думал, что Избранные — герои, Лорд-Чародей — колоссальная фигура, но все это не выдержало столкновения с реальностью. Некоторые из Избранных отказались от своей миссии или выказали себя никчемными, а один — так вообще был предателем. Сам Темный Лорд, несмотря на всю его магию, оказался эгоистичным ничтожеством, и удар меча мгновенно оборвал его жизнь.