– Да ты-то сделаешь, – фыркнул Семен. – Сейчас Анюта как услышит…

Братец на минуточку задумался, а потом снова заблестел глазами.

– Мужики, я сейчас! – стал он ретиво напяливать сапоги и куртку. – Вы никуда, ага? Я мигом! Я вот… Я на одну только минуточку.

И он выскочил.

– Сень, куда это он? – кивнул на дверь Петро.

– Что-то придумал. Сейчас все вместе поедем, – развел руками Семен. – Когда Шурка куда-то рвется, у него, знаешь, как башка варит! О-го-го!

– Мальчики, а куда это мой благоверный смылся? – тут же высунулась из комнаты Анюта.

– Так это… – растерялся Семен. – Он… ясное же дело, пошел мусор выбрасывать.

– А чего пакеты с мусором не взял? – прищурилась бдительная супруга.

– Ну это уж ты у него сама спросишь, – махнул рукой Овчаров, устав выкручиваться. – И вообще, куда он денется-то, если мы все здесь? Не понимаю тебя, Анна, ревнуешь ты его, что ли? Красивая же баба!

Это замечание в корне изменило все дело. Анна зарумянилась и дернула плечиком.

– Тоже… выдумаешь! – кокетливо махнула она подолом и унеслась обратно в комнату. И через секунду мужчины имели счастье насладиться ее небезупречным пением. Дама вопила про вечную весну и про то, как тяжело живется девушкам-красавицам.

Шурка прибежал и в самом деле быстро, по нему даже соскучиться еще не успели.

– Во! – шелестел он пакетом прямо перед носом Овчарова. – Сейчас пойдем… Учись, Сенька, жен убалтывать! Прекрасная моя! Анечка! Ту посмотри, что я тебе подарил! А ну иди, получай подарок!

Прекрасная осторожно высунула голову из комнаты.

– Опять, что ль, девок позвал?

– Ну Аня-а! – до глубины души оскорбился Шурка. – Я ж тебе! Гляди – тут тебе и пена ароматная, и соль морская… Ну да, не море, но хоть что-то морское! А это… гель какой-то, говорят, пахнет – очумительно!

– Изумительно пахнет, дурень, – толкнул его в бок Семен, но тут же повернулся к Ане: – И где он это только все достал? За этим вот… как его… шампунем одна моя знакомая полгода бегала!

– Да что ты? – заморгала Аня. – А я такой же у вас в магазине видела, в сопутствующих товарах. Или не этот был?…

– Не этот! – взметнулось мужское трехголосье.

– Моя вот Люся, прошу заметить, тоже такой ищет… – быстренько сообразил Петро и слащаво повернулся к Шурке: – Шура, друг мой, а не подскажешь ли ты мне, где добыть такую роскошь? Очень хочется жену побаловать.

– Потом-потом-потом, – замахал руками Шурка. – А сейчас моя Анюта пойдет в ванную и… И выйдет, как Венера, вся в пене.

– Как Афродита, из пены морской, – вздохнув, поправил Семен.

– Неважно! – отмахнулся Шурка. – Анюточка! Яви себя миру обновленной и обшампуненной! Помойся как следует! А мы… Мы за тебя порадуемся!

Наивная Анечка, собрав пакет, а также чистое белье, унеслась в ванную. А молодые люди не стали терять время даром – тут же потихоньку выскользнули за дверь. Их ждал новогодний бильярдный бой!

За кухонным столом сидела Анна, с чалмой из полотенца на голове, а рядом с ней восседала разозленная Люська.

– Нет, ведь ты обрати свое пристальное вниманье, Анна! – пыхтела Люська, делясь обидой. – Ну да, ну приехала моя родня в гости… Они постоянно нас навещают! Так я ж… Я ж, как глубоко воспитанный человек, сразу сказала своему супругу: «Иди к Овчарову, посиди у него, с мужиками пиво попейте!..»

– Хватит уже пива! И так уже из ушей льется, – заметила Аннушка. – Лучше надо было чаю посоветовать.

– Я, Аня, так и сказала, иди, мол, употреби чаю, – пояснила Люська. – Я ж в курсе, что у Семена ты в гостях, сразу поняла, что никакого пива они сегодня не увидят, но ведь у меня был порыв! Выпустила его, как голубя, на свободу, а он!

– А эти голуби и улетели… – сопела Аннушка, злясь, что купилась, как юная дурочка. – И ведь, Люсь, слышь чего, я ж еще чуяла – ну чтой-то не то! Ведь стоят прям все трое в коридоре и с меня глаз не спускают! Думаю, шутят, что ли? Нет, вроде бы ржанья не слышно, ну и… Полезла в эту ванну… Я ужас до чего все эти ванны люблю, у нас же только баня, сама ж понимаешь. Ну и… Еще, главное, сижу в ванне-то, арии вывожу покрасивше, чтоб им не скучно было. Вышла, в халат дядь Васи обрядилась, и эдак, ну чтоб покрасивше, «Ап!» говорю, и даже присела, чтоб уж совсем их пленить-то… А тут… Ладно хоть дядь Вася с Янкой нарисовались… Дядь Вась! Куда мужики-то уперлись?! Чего молчишь?!

На кухню лениво вплыла Янка с пакетиком семечек.

– Спит он, просил не тревожить, – бросила она.

– Во! – всплеснула Анна руками. – Стоило на одну ночь отпустить с дедом, и все! Теперь к дядьке фиг подойдешь – «не тревожить!». А то, что сынок дядь-Васин отца твоего уволок – мне не тревожно?! …Люсь, я тебе точно говорю – наших мужиков Сенька уволок! Сами б они никогда!

– Да что ты мне рассказываешь, – вздохнула Люська. – Я и сама… Давно я об этом рассуждаю. Ведь сколько раз наблюдала – сидит мой дома, и все ничего – в телик пялится, краны меняет, картошку чистит… То есть натурально ведет вполне здоровый образ жизни. А чуть только с Сенькой встретится – все! Как меняют человека! И что это за несправедливость такая! Я, значит, уже столько лет воспитываю Петро, воспитываю, а Сенька за один час его запросто может обратно перевоспитать?! И что за сила у него такая… Антипедагогическая?!

– Вот и я… Мучаюсь от этого Сеньки, мучаюсь… А придумать ну ничегошеньки не могу… – подперла кулачком щечку Анна. – Все мечтаю напоить его как следует да прям по заднице ремешком-то, прям по заднице!

– Ой, какое бесстыдство… – хихикнула Люська, стыдливо прикрывшись ладошками. – Это ж… Как неудобно-то будет… Чтоб прямо по…

– А чего? – дернула плечом Анна. – Я – родня, мне можно… А чего еще сделаешь-то?

– Ой, госсыди, – фыркнула Янка, сплевывая шелуху в кулак. – Прямо не знают они! Да женить его, этого Сеньку, и все дела. Чего думать-то? Жена ему тоже не слишком… даст разгуляться. И будете встречаться… теплыми семейными вечерами. Вы, к примеру, вязать будете, а мужики ваши – нитки вам на клубок мотать, идиллия!

Анна вдруг вытянула шею, посмотрела на Янку, потом на Люську:

– А девка-то… правду ведь говорит. Женить его, да и пусть у жены-то под каблуком попляшет. А?

Люська только помотала головой:

– Я тебе скажу – это такое гиблое дело! Кто за него пойдет? Этот Сенька ведь ни одной девчонки до загса не довел! Сколько у него их было – все же на моих глазах, все на моих… Так я тебе скажу – он как только чует, что девчонка на загс косится, так сразу ее и бросает! Да что там говорить, далеко ходить не надо – вот соседка наша вчера Новый год с ним отмечала, и что?

– Это кто? Это… Соня, что ли? – уставилась на подругу Анна. – Это которая с ребеночком? Которых муж выгнал, да? Ты знаешь ее?