– Мама, это мама моей подруги. Она бы тебе понравилась.

Вырыв ямку меж корней, Коринн положила в него обрывок сари миссис Рутсингх и присыпала сверху землей.

Стоило ей повернуться к дому, как из глубин памяти всплыла картинка: она шагает маленькими пухлыми ножками через весь дом к открытой задней двери. Она видела за порогом океан и слышала, как волны бьются о берег.

Чайки парили в воздухе и кричали на все голоса. Она даже слышала, как шелестит на ветру листва. Но не успела добраться до двери, как мама подхватила ее на руки. Губы мамы двигались: она что-то говорила дочке, но ее голос терялся в крике чаек, шепоте ветра и рокоте волн.

Коринн моргнула – и видение матери исчезло. Она вошла внутрь, ожидая увидеть отца, читающего при свете лампы. Но с удивлением услышала голоса, доносящиеся через открытую дверь кухни. Переступив порог, она увидела смеющегося отца у плиты над котелком с закипающей водой. Рядом с ним стояла женщина в зеленом.

– Привет, – сказала женщина.

– Коринн! Где тебя носило в такой дождь? Ты промокла до костей. – Отец подбежал к ней с кухонным полотенцем. – Как прошло на базаре?

Коринн отвязала мешочек, висящий на поясе, и с громким стуком бросила его на кухонный стол.

– Я слышала, что апельсины твоей дочери самые сладкие. К тому времени, как я собралась купить хоть один, ничего уже не осталось, – сказала женщина.

– Коринн, это Северина, – представил гостью Пьер.

– Я видела вас на базаре, – сказала Коринн. – Кажется, вас интересовали не апельсины.

Взгляд Северины метнулся к отцу Коринн и вернулся к девочке.

– Мне нужно было уладить кое-какие дела. Но я вернулась позже, а ты и твои чудесные апельсины уже исчезли.

Она улыбнулась.

Коринн посмотрела на отца:

– Ты ее знаешь?

– Мы встретились сегодня на пристани, – ответил он. – Она пришла купить рыбы, но слишком поздно. А когда начался дождь, я предложил ей остаться у нас, пока он не кончится.

– На дереве еще есть апельсины. Если хотите, могу принести прямо сейчас, – предложила Коринн.

– Я, конечно, заплачу за них, – произнесла Северина. Коринн заметила, что отец слегка нахмурился, услышав предложение гостьи.

– Бесплатно, – сказала девочка.

– Спасибо.

– Дождь все еще идет, Коринн. Может, сходишь за ними позже, – сказал Пьер.

Коринн пожала плечами.

– Я и так уже вымокла.

Быстро выбежав на улицу, она сорвала два ближайших апельсина и вернулась на кухню. Разрезав один пополам, она выдавила немного сока в чай, который отец заваривал для себя и Северины.

Пьер сделал глоток.

– Прекрасно, – сказал он. – Согревает изнутри.

Глаза Северины сверкнули, когда она сделала первый глоток. Она вцепилась в чашку и опустошила ее несколькими громкими глотками. Взгляд женщины пробежал по Коринн и Пьеру, которые смотрели на нее в полном молчании. Северина вытерла рот и проговорила:

– У тебя талант.

Коринн все еще была ошарашена, потому Пьер слегка подтолкнул ее локтем.

– Вовсе нет, – пробормотала Коринн. – Просто семечко в земле выросло, как ему и положено.

– Но не каждое семя приносит настолько чудесный плод, – возразила Северина. – Ты помогла этому случиться. Не нужно отказываться от своего успеха.

– Она права, Коринн, – сказал Пьер и повернулся к Северине. – Вы бы видели, как она ухаживает за деревьями, следит, чтобы не завелись вредители, дует на них теплым воздухом в особенно холодные ночи.

Лицо Коринн вспыхнуло румянцем, и она невольно улыбнулась.

– Мама научила меня этому.

Северина кивнула.

– Конечно, это ее заслуга. Это она? – Женщина указала на восковую фигурку, стоящую на полке в соседней комнате.

Коринн кивнула.

– Ее тоже сделала Коринн, – сказал Пьер, подмигнув дочери.

– Должно быть, ты скучаешь по маме. Я знаю, каково это – внезапно потерять кого-то.

Она протянула руку Коринн, но девочка не взяла ее. Спустя мгновение Северина уронила кисть.

– Коринн, лучше тебе переодеться, пока ты не простыла, – сказал Пьер.

Он наклонился к дочке, поцеловал в макушку и подтолкнул к выходу из кухни.

Когда Коринн вернулась, сменив одежду на сухую, Северина уже стояла в дверях.

– Дождь кончился, – сказала она Пьеру. – Думаю, пора бы мне пойти домой.

– Вы сможете найти дорогу в такой темноте? – спросил Пьер. – У вас нет фонаря.

– Я знаю эти дороги, будто бы они начертаны у меня на ладони, – сказала Северина. – Спасибо, что дали переждать дождь под вашей крышей, Пьер. – Она взглянула на Коринн: – Может быть, завтра ты оставишь для меня парочку апельсинов?

– Вы снова придете на базар? – спросила Коринн, выжимая еще немного воды из волос в полотенце.

Северина скользнула в темноту.

– Да, вы еще увидите меня.

Когда Коринн шла через базар следующим утром, вокруг только и разговоров было, что о Северине.

– Ты видела вчера эту женщину в зеленом? Интересно, вернется ли она, – сказала женщина с шелушащейся кожей.

– Думаешь, тут кто-то скучает по таким, как она? Куда важнее, откуда именно она вернется, – сказала ее подруга, прищурив похожие на гальку глаза. – Похоже, никто ничего о ней не знает. – Она повернулась к покупателю: – Пятнадцать за ту горсть инжира, который ты трогаешь последние пять минут.

Покупатель цокнул языком и двинулся дальше.

– Когда ты настолько красивая, тебя все замечают, да? – сказала шелушащаяся.

– Все ее замечают, но никто не знает. Ни ее друзей. Ни семью. Где ее народ? Очень странно. В любом случае сегодня она, похоже, не вернется. Ее интересовала только ведьма.

– А ведьму ты сегодня видела?

– Да, и ее рука выглядит плохо, – сказала галькоглазая.

– Удивительно, что у нее нет снадобья от этого.

Коринн слушала их разговор, расстилая покрывало и выкладывая апельсины. Она быстро взглянула на ведьму, которая сидела с закрытыми глазами, привалившись к дереву, и, по виду, спала.

Мама Дру прочистила горло и сказала:

– Доброго утра, Коринн.

– Доброго, миссис Рутсингх.

Миссис Рутсингх стрельнула глазами в сторону ведьмы и вернулась к Коринн.

– Тебе не нужно ничего из того, что она продает, слышишь? – твердо сказала миссис Рутсингх.