Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На секунду Курган не мог поверить своим ушам. У баскиров ведь даже есть особая поговорка: «Гэргон либо контролирует, либо уничтожает».
— Если канализацию прорвало, нечистоты все равно прольются, — проговорил Курган.
— Кажется, так говорят кхагггуны, — без тени улыбки отозвался Нит Нассам.
— Если это не обсуждается на собраниях гэргонов, еще не значит, что это не так. — Курган мельком взглянул на блестящую поверхность яйцеобразной камеры, что стояла в углу. — Я хочу найти и подготовить кхагггуна, который был бы верен мне, а не своей касте.
Нит Нассам заинтересовался.
— Хочешь сделать звезд-адмиралом кхагггуна не из верховного командования? Флот-адмирал Ардус Пнин будет недоволен. Ты готов к возможным последствиям?
— Я жил среди кхагггунов, Нит Нассам, знаю, как они мыслят, за кого станут сражаться и умирать. В общем, могу сказать, что я готов.
Словно потеряв всякий интерес, техномаг уткнулся в голографические панели. А Курган обрадовался, что уже на первом Призывании ему удалось настоять на своем. Он прекрасно знал, что гэргоны относятся к баскирам как к малым детям, которым постоянно нужна твердая рука. Чтобы завоевать хоть какое-то уважение, нужно проявлять целеустремленность и настойчивость.
Пальцы Нита Нассама заскользили по голографической панели, и яйцеобразная камера открылась.
— Знаешь, что это такое?
Курган покачал головой, хотя ему было отлично известно, что это гороновая камера.
— Зато ты наверняка знаешь, что находится внутри, не правда ли, регент? — Гэргон подтащил Кургана к изогнутой стенке камеры. — Там был саракконский капитан по имени Курион. Я нашел его мертвым. Его зубы полностью распались, а зрачки побелели. Сердце съежилось до размера клеметтовой косточки. Его убило то же самое, что истребило столько в’орннов на Геллеспеннне. Гороновые частицы. Значит, Нит Батокссс изучал оружие центофеннни и скрывал это от Товарищества.
— Я думал, это невозможно, — проговорил Курган, прекрасно знавший, что Нит Батокссс нашел способ скрывать информацию от Товарищества. — Мне казалось, будто Товарищество связано чем-то вроде единого мозга, соединенных баз данных.
Единственное, почему саракконы интересовали гэргонов, были разработки в области радиоактивных веществ, которыми они охотно делились с техномагами в обмен на невмешательство в их дела. Главная проблема состояла в том, что саракконы в отличие от в’орннов были невосприимчивы к радиации. Однако раз Курион умер, значит, радиация все же губительна и для саракконов.
Нит Батокссс как-то рассказывал Кургану, что в первые дни оккупации гэргоны ставили на саракконах эксперименты. Делалось это очень осторожно, чтобы не возбудить подозрений. Но все попытки понять, почему саракконы невосприимчивы к радиации, потерпели неудачу, и эксперименты прекратились. А вот для Куриона гороновая волна оказалась смертельной. Что же придумал Нит Батокссс?
Курган понимал, что ему представляется шанс проявить храбрость и позлить Нита Нассама. Молодой регент знал — для того, чтобы вырваться из-под контроля гэргонов, нужно использовать любую возможность.
— Я понятия не имею, что хотел от Куриона Нит Батокссс, — солгал он, — хотя готов поспорить, что, если ты оставишь меня здесь на некоторое время, я смогу найти ответ на этот вопрос.
— Доступ к секретной лаборатории гэргонов? Да ты с ума сошел!
— Я знаю саракконов лучше, чем любой из в’орннов. — Курган заглянул внутрь камеры и взглянул на останки Куриона. Он прекрасно понимал, что, если бы Ниту Нассаму было известно все, он никогда бы не привел его сюда. Значит, было в этой лаборатории нечто такое, что пугало даже гэргона. — К тому же Курион был моим другом. Я был бы очень благодарен, если бы ты позволил мне узнать, от чего он умер.
— У тебя нет друзей, — проговорил Нит Нассам. — Это известно каждому.
— Как мне убедить тебя в своей искренности?
— Оставь разговоры об искренности для идиотов-баскиров!
— Ты ошибаешься!
— Довольно! — рявкнул Нит Нассам, и лаборатория содрогнулась. — Думаешь, сможешь меня одурачить? На посту регента Кундалы ты будешь говорить то, что велю я, и отдавать нужные мне приказы. Только так и не иначе. — Гэргон поднял палец. — Я знаю, что ты затеял, Курган Стогггул, однако будь уверен — правила торговли саламуууном не изменятся. Ты не получишь и не украдешь контроля над этой торговлей.
Курган опустил голову, сгорая от безмолвного гнева. Он поклялся, что заставит Нита Нассама пожалеть о сказанных словах.
— Спуститься в пещеры под регентским дворцом будет довольно трудно. Зато в самом Хранилище ты будешь в безопасности. — Джийан поднялась, возвращая Наватиру его меч. Изгнанники встали в круг, будто их притягивала общая цель. — Жемчужину охраняет хагошрин, и он будет ждать тебя, Дар Сала-ат.
— А как он меня узнает? — поинтересовалась Риана.
— Ты подойдешь к двери Хранилища, наденешь Кольцо Пяти Драконов, и дверь откроется. Открыть ее сможет только Дар Сала-ат.
— А что дальше?
— Неизвестно, — сказала Джийан. — Хотя можешь мне поверить, хагошрины не похожи на других существ. Они верные, бесстрашные и свирепые. Именно поэтому их и выбрали охранять Жемчужину. Они всегда говорят правду, потому что просто не умеют врать. Тебе тоже придется быть предельно откровенной.
— Все ясно, — сказал Наватир. — Так чего же мы ждем?
— Мы с тобой должны вернуться в монастырь Плывущей Белизны для того, чтобы убедиться, что там все в порядке, и помочь конаре Инггрес восстановить его в таком виде, как задумала Миина, — сказала Джийан. — Мне кажется, следующие недели окажутся критическими для восстановления обители. — Интуицию колдуньи никто не подверг никакому сомнению. — К тому же всем сразу опасно появляться рядом с Аксис Тэром. У регента десять тысяч шпионов. Нас обнаружат, как бы хорошо мы ни прятались.
Джийан повернулась к Риане.
— Возьми с собой Тигпен, она защитит тебя.
— Мне кажется, я тоже должна сопровождать Дар Сала-ат, — вмешалась Элеана. — В Аксис Тэре я знаю каждый закоулок. — Увидев, что Джийан собирается возразить, молодая женщина подняла руку. — Я знаю город лучше тебя, Первая Матерь, даже лучше, чем его знал Аннон Ашера.
Риана и Джийан переглянулись.
— Это ошибка, Тэйаттт, — беззвучно прошептала Джийан.
— Не думаю.
— Всего месяц назад она перенесла трудные роды.
— Ну и что! Она же воин. Мы должны скрываться от регента и его кхагггунов. Элеана права, она мне очень нужна.
— Ты позволяешь чувствам мешать…
— Чувства здесь ни при чем.
— Я все прекрасно понимаю. Вы были в разлуке много месяцев, самых опасных в твоей жизни, да и в ее тоже. Совершенно естественно, что ты не хочешь с ней расставаться снова.