«Немцы до меня не добрались, но малярия чуть не доконала. Я был ходячим трупом». Его война закончилась после 511 дней сражений. Рекс провел 11 дней в госпитале, то приходя в сознание, то вновь впадая в забытье. Потом его признали инвалидом и отправили домой. Старший сержант Рекс Рейни мирно скончался в своем доме на западе Колорадо в 2018 году незадолго до своего девяносто седьмого дня рождения и был похоронен с военными почестями.

Когда доктор-нацист Клаус Шиллинг, руководитель нацистской программы тропической медицины в Дахау, проводил свои леденящие кровь исследования на беззащитных заключенных, американские врачи из Малярийного проекта вели собственные экспериментальные клинические испытания[101]. Малярия так беспокоила американских военных стратегов и штабистов, что об этических нормах и научных протоколах во время войны было забыто. С конца 1943 года дивизион тропической медицины использовал в качестве подопытных заключенных и больных сифилисом (участие в опытах было добровольным, в обмен заключенным сокращали сроки, а сифилитики проходили курс лечения). Американские опыты ничем не отличались от того, что нацисты делали с евреями-заключенными в Дахау, «где Клаус Шиллинг выходил на работу каждый день, – пишет Карен Мастерсон в глубокой и содержательной книге «Малярийный проект». – Он прибыл в Дахау в начале 1942 года с той же миссией, что была поручена американским ученым – найти лекарство от малярии». Единственная разница заключалась в том, что Шиллинг проводил свои садистские опыты на тех, кто не давал на них добровольного согласия. После ареста он предстал перед американским трибуналом и был осужден за военные преступления[102].

В своих преступлениях Шиллинг оправдывался просто – приказ проводить экспериментальные исследования малярии ему отдал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Но подобные доводы действия не возымели. Тогда его адвокат попросил суд объяснить разницу между работами Шиллинга и действиями американских исследователей, которые использовали для своих опытов заключенных из федеральной тюрьмы Атланты и печально известного исправительного центра Стейтвилль близ Чикаго, а также пациентов психиатрических больниц. Защита Шиллинга упоминала также об экспериментах с малярией, которые в Австралии проводили на добровольцах, в том числе на раненых солдатах и еврейских беженцах. Но и эти доводы не были приняты. В 1946 году Шиллинга повесили за преступления против человечества. Американские же малярийные эксперименты на заключенных продолжались вплоть до 60-х годов. Однако эти международные исследования имели более мрачную цель – создание биологического оружия.

В 1941 году на американо-британо-канадской конференции (АВС-1) была выработана совместная политика распределения ресурсов и стратегия сотрудничества для широкой обороны. К 1943 году разработчики биологического оружия из трех стран дружно работали в форте Детрик, штаб-квартире американской программы биологического оружия. Международная команда осуществила ряд опытов (некоторые над людьми, включая и тех, кто сознательно возражал против этого, как адвентисты седьмого дня) с различными токсинами. Исследовались возбудители чумы, оспы, сибирской язвы, ботулизма и желтой лихорадки. Кроме того, изучали венесуэльскую лошадиную лихорадку и японский энцефалит. В книге, посвященной биологическому оружию «Патогены для войны», Дональд Эйвери пишет: «Ученые впервые задумались о военном использовании ряда вирусов. И наиболее перспективной считалась желтая лихорадка». Исследователи разрабатывали средства доставки вируса желтой лихорадки. Рассматривались два способа. Предлагалось заразить миллионы комаров Aedes желтой лихорадкой, а потом выпустить полчища насекомых над Японией. Другой способ – заразить различными болезнями, в том числе и желтой лихорадкой, немецких военнопленных, а затем на парашютах отправить их в Германию, чтобы вызвать там эпидемию.

Команда АВС была не единственной, кто вел исследования в области биологического оружия. Японский исследовательский центр в Китае, Центр 731, проводил опыты на китайских, корейских и американских военнопленных. Там экспериментировали с разными болезнями – желтой лихорадкой, чумой, холерой, оспой, ботулизмом, сибирской язвой, а также с различными венерическими заболеваниями. В результате опытов на людях и частого распыления зараженных (в частности, холерой и чумой) материалов над городами погибло более 580 тысяч граждан Китая.

В 2002 году Япония официально подтвердила сознательное использование биологического оружия.

Кульминацией японских опытов должна была стать биологическая атака на Калифорнию. Бомбы с вирусом чумы должны были доставить пилоты-камикадзе или воздушные шары, направленные к цели доминирующими воздушными потоками. Столкнувшись с угрозой ядерного уничтожения, Япония капитулировала до осуществления зловещей операции «Цветы вишни в ночи».

Нацистская программа биологического оружия «Блицабляйтер» («Громоотвод») разрабатывалась преимущественно в концлагерях Маутхаузен, Заксенхаузен, Аушвиц-Биркенау, Бухенвальд и Дахау. Опыты проводились на евреях и советских военнопленных. Германские исследователи обменивались информацией и результатами с японскими коллегами из Центра 731. Они тоже считали наиболее перспективной желтую лихорадку. За исключением японских биологических опытов в китайских деревнях, единственным крупномасштабным применением биологического оружия во время Второй мировой войны стало сознательное разведение нацистами малярийных комаров на Понтийских болотах в 1944 году. К 1948 году с помощью ДДТ и восстановления рекультивационной инфраструктуры, созданной Муссолини еще до войны, удалось преодолеть последствия этого шага. Анцио и Понтийские болота, да и вся Италия, послужили идеальным статистическим примером эффективности ДДТ для истребления комаров.

Сражение при Анцио превратило весь регион в трясину. Все, чего удалось добиться Муссолини, лежало в руинах. Города были разрушены, сельская местность обезлюдела, над болотами жужжали комары, малярия косила итальянцев. В районе болот смертность от малярии выросла чудовищно: если в 1939 году от малярии умерло 33 человека, то в 1944 году – уже 55 000. К концу войны заболеваемость малярией в Италии возросла в четыре раза, достигнув к 1945 году полумиллиона случаев. И все же судьба болот изменилась вновь. Несколько лет Италию опыляли ДДТ. Воду вновь отвели, а рекультивационную инфраструктуру на болотах восстановили. Инсектицид оказался таким эффективным, что радостные итальянцы «теперь осыпают невест не рисом, а ДДТ». Последняя вспышка малярии в Италии была отмечена в 1948 году. Справиться с ней удалось с помощью ДДТ и нового противомалярийного лекарства хлорокина. Хлорокин вытеснил неэффективный хинин, к которому у малярийного плазмодия уже выработалась резистентность.