Молодой человек нерешительно поглядел на край ямы. Может, все же позвать Жюля? Нет! И, перестав размышлять над этим, он сунул ноги в отверстие и провалился в туннель.

Адриен приземлился на каменную плиту. Звук его кованых сапог отражался от стен.

Юноша с любопытством огляделся по сторонам. Пол туннеля имел небольшой наклон. Казалось, он проходил неподалеку от их хижины, но отклонялся к сердцу горы. Интересно, что ждет его там, где заканчивается туннель? Что не хотел рассказывать Жюль все эти годы? Что там? Сокровищница погребенного города? Адриен еще очень хорошо помнил насмешки священнослужителя над его золотой полосой. Что может быть дороже золота? Что скрыто здесь?

Глаза постепенно привыкали к темноте. Адриен обнаружил картины на стенах туннеля. К сожалению, постройка не так хорошо пережила века, как он предположил поначалу. Во многих местах от стен отвалилась штукатурка. На стенах были видны следы потеков. Почти везде, где штукатурка была цела, росли нежные гипсовые цветы. Картины изображали воинов.

Они собирались вокруг высоких мужчин со звериными головами! У одного из таких предводителей была кабанья голова с массивными рогами. Эта картина была совершенно четкой, словно заклинание сохранило ее от разрушения. У кабана были ясные и синие, как небо, глаза. Под их взглядом Адриен замер. Эти глаза были ему знакомы! По спине побежали мурашки. Чушь… Как ему могут быть знакомы глаза, которые нарисовал на гипсовой стене художник невообразимое количество лет тому назад?

Из глубины туннеля потянуло сквозняком. У юноши возникло чувство, будто там что-то таится. За ним кто-то наблюдает!

Стук и грохот заставили его обернуться. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. На земле вдруг появилось много комков земли.

— Кто там? — запинаясь, выдавил Адриен из себя.

— Твой спаситель, рыцарь Заячье Сердце!

То был голос Жюля. Ученик с облегчением прислонился к стене. Казалось, его внезапно совершенно оставили силы.

— Я всерьез спрашиваю себя, зачем я столько лет мучился и учил тебя, если у тебя, очевидно, ума не больше, чем в полом орехе! Ты хоть подумал, как будешь отсюда выбираться?

Адриен посмотрел на отверстие в потолке. Туннель достигал почти четырех шагов в высоту. Выбраться из него без посторонней помощи было невозможно.

— И что бы ты делал, если бы я все еще сидел у хижины?

Немного прогулялся бы под землей, чтобы поискать выход в полной темноте? Тьюред предупредил меня! Он послал видение, что это ничтожество, глупец, которого я взял в ученики, как раз собирается ввязаться в большую опасность.

В дыру спустилась веревка.

— Не ленись! Потяни за нее и проверь, выдержит ли она вес хвастливой груды мышц и щеглиного мозга!

Подавленный, Адриен ухватился за перевитые льняные пряди. Адриен подергал как следует. Поначалу мотыга заерзала. Но потом застряла между кирпичами.

— Выдержит, — тихо произнес юноша.

У его ног лежали факелы, а не комья земли, как он предположил поначалу.

По веревке спустился Жюль.

— И что здесь, внизу, есть такого, ради чего стоит безрассудно рисковать своей жизнью?

Адриен не мог смотреть ему в глаза.

— Ты сказал, чтобы я копал здесь. Что такова воля Тьюреда…

Священнослужитель покачал головой.

— Безумство юности… И что с тобой будет, если я выпущу тебя в мир?

Жюль опустился на колени и открыл горшочек с углями из очага в их хижине. С их помощью он зажег один из факелов.

Поднял его высоко над головой и огляделся.

— Там, впереди, картина, мастер. Посмотри на нее. Там изображен мужчина с головой кабана. С голубыми глазами. Эти глаза… Они такие настоящие на вид! Как будто живые.

— Наверное, над ними поработал благословенный художник, — не так воодушевленно отозвался Жюль.

— Даже ты удивишься, когда увидишь картину! — настаивал юноша. — Вот здесь. Посвети! Она здесь. Она…

Адриен в недоумении смотрел на стену. Штукатурка осыпалась. От фрески с мужчиной с головой кабана остались только ноги.

Жюль похлопал его по плечу. Пыль и маленькие куски штукатурки посыпались на землю.

— Может быть, ты к чему-нибудь прислонялся?

— Я…

— Н-да, картина пережила тысячелетия, и едва ты входишь в туннель, как она исчезает. Может быть, я слишком много заставлял тебя работать мотыгой. Твое умение обращаться с произведениями искусства оставляет желать лучшего.

— Глаза. Они были такие настоящие…

— Да, да. Хорошо. Ты когда-нибудь слышал о кабане с голубыми глазами? Как они выглядели? Может быть, как мои?

Художник обладал развитым воображением. — Жюль презрительно засопел. — Кабан с голубыми глазами. Мужчина с кабаньей головой. Значит, так и есть… Может быть, это были их боги. Похоже, они не очень-то помогали людям, если посмотреть на то, что осталось от города. — Последние слова учитель произнес с непонятной горечью. Как будто не мог предотвратить судьбу долины. Да, как будто это было его личное дело.

— Идем, посмотрим, что нас ждет.

Дальше в туннеле фрески сохранились лучше. Картины изображали огромные города, драконов и марширующие войска. На одной Адриен рассматривал изображения каких-то огромных парящих шаров, с которых свисали толстые веревки. На веревках удерживались деревянные платформы с катапультами. Вокруг орудий толпились воины.

— Что это?

Жюль поднес факел прямо к картине.

— Собиратели облаков из Расколотого мира. Они чем-то сродни потокам воды, только гораздо больше, и парили в воздухе. Когда-то эти существа жили в мире, от которого остались лишь обломки. Они помогали людям в борьбе с драконами.

Орудия, которые ты видишь, стреляли копьями толщиной в руку взрослого человека. Таким оружием могли убить дракона, если попадали в цель. В отличие от драконов собиратели облаков могли только дрейфовать вместе с ветром. Уйти от них было легко. Они кровью заплатили за то, что выбрали сторону людей.

— Откуда ты все это знаешь, Жюль?

— Я много времени провел в библиотеках и за всю свою жизнь не выкопал хоть сколько-нибудь достойной ямы.

Его слова задели Адриена.

— Ты считаешь меня глупым?

— Тогда я не выбрал бы тебя в ту ночь в Нантуре. Прислушайся к голосу своего сердца. Кем ты хочешь стать? Рыцарем или ученым?

— Рыцарем, — признался тот.

Священнослужитель улыбнулся.

— Я знал это с первого дня. Ты унаследовал лучшие стороны своего отца. Ты будешь великим рыцарем. Грамотный рыцарь в наши дни — довольно редкое явление. Среди тебе подобных ты будешь считаться ученым. Этого достаточно. Ты не книгочей. Ты воин. Поэтому и прыгнул сюда, не думая о том, как будешь выбираться. Я знаю тебя, Мишель Сарти.