К вопросам, поднятым учеными по следам исследования терапевтического эффекта ходатайственной молитвы (STEP), относятся:

• Как можно в принципе определить молитву? Все ли виды молитв или традиции одинаково эффективны? Важна ли добродетельность тех, кто молится, согласно их религиозной традиции? Имеет ли значение, когда, где и как долго они молятся? Важно ли ходатаю знать о человеке, за которого он молится, и искренне переживать за него? Имеет ли значение количество людей, молящихся о достижении конкретного результата? Как можно отделить ходатайственную молитву от эффекта плацебо в исследовании, соответствующем этическим нормам?[791] Научная оценка ходатайственной молитвы может потребовать первоначальной разработки способа ответить на эти вопросы.

• Как можно исключить молитву, способную помешать исследованию? Примерно 95 % пациентов, участвующих в исследовании влияния ходатайственной молитвы, в том числе группа, за которую не молились привлеченные исследователями добровольцы, верили, что за них молятся друзья, родные и товарищи по вере. В стране, где подавляющее большинство населения считает, что в основе вселенной лежит некий религиозный порядок, любое исследование ходатайственной молитвы должно обращаться к эффекту «неорганизованной» молитвы. Кроме того, следует допускать, что многие пациенты молятся о собственном здоровье (согласно опросу 2004 года, 43 % американцев[792]).

• Следует ли сначала прояснить более приземленные вопросы? Гарольд Кёниг, коллега и друг покойного Эдварда Б. Ларсона, полагал, что ученым будет проще начать с вопросов вроде «чувствуют ли себя лучше после операции те пациенты, которых перед операцией навещал священник?» или «если врач принимает во внимание духовную историю пациента наряду с его историей болезни и поддерживает его религиозную веру, повлияет ли это на медицинский исход лечения?»[793]

• Стоит ли полагать, что пациент считает выживание наилучшим из всех возможных результатов? Редакторы American Heart Journal, критиковавшие план исследования ходатайственной молитвы, указывали, что во многих традиционных молитвах для больного просят легкой смерти, если это наилучший из возможных результат[794]. Ждущие операции на сердце пациенты – как правило, люди средних лет или пожилые люди, которые, возможно, предчувствуют, что в случае выживания им придется много страдать, и это осложняет вопрос о результатах молитвы в сфере кардиохирургии – в настоящее время наиболее популярной сфере для изучения молитвы. Если бы, к примеру, выбранной сферой было обрезание здоровых младенцев мужского пола, этот вопрос вряд ли возник бы.

• Как может исследование молитвы соответствовать таким этическим требованиям, как получение информированного согласия и старание избежать излишнего беспокойства? Харрис и его коллеги просто не рассказывали пациентам о новых ходатаях и добились хороших результатов. Некоторые пациенты, участвующие в исследовании ходатайственной молитвы, были информированы о нем, но их просили никому об этом не рассказывать (предположительно, чтобы избежать любых изменений в поведении опекающих лиц или осуждения), но в статистическом отношении результаты для этих пациентов оказались хуже. При разработке протоколов для исследования молитв следует найти способ привлекать к исследованию пациентов так, чтобы соответствовать требованию открытости и при этом не вызывать эффекта ноцебо.

Следует подчеркнуть, что исследование ходатайственной молитвы не показало, что молитва близких людей бесполезна или вредна, поскольку, как мы уже видели, группы молившихся добровольцев не знали пациентов, за которых они молились. Так или иначе, есть основания полагать, что сам план исследования создал эффект ноцебо, который вряд ли создали бы молящиеся близкие.

Конечно, кое-кто считает, что молитвы вообще незачем исследовать, поскольку это «пример плохой науки, некачественного медицинского обслуживания, и вдобавок опошление религии»[795], или же потому, что это попытки влезть в дела Бога или контролировать его, и к тому же наука не располагает достаточным оснащением для изучения подобных вопросов. Однако если не касаться реальных исследований, трудно определить, что может опошлить религию, какие дела следует считать исключительно Божьими или для каких именно исследований годится оснащение науки.

За последние пару десятилетий в этой сфере был проделан большой путь. В 1990 году Гэри П. Поснер отважился выступить с критикой[796] исследования 1988 годуа[797], показавшего позитивный эффект ходатайственной молитвы, и объявил: «День выхода из печати июльского 1988 года выпуска Southern Medical Journal в буквальном смысле слов стал чертовски беспокойным касательно новостей». Критика Поснера поднимает правомерные и традиционные вопросы о плане исследований. Однако в основе их лежит предположение, что ходатайственная молитва должна быть в принципе неэффективной, следовательно, все вопросы по плану исследований – это просто препятствия для исследователей. Но позиция Поснера не шла ни в какое сравнение с позицией редакции American Heart Journal в 2006 году, которая нисколько не оспаривала сведение эффектов к духовности, но настаивала на том, чтобы сторонники эффективности молитвы приводили в пример результаты собственного плана исследований.

Многим людям принесло бы пользу знание о том, действительно ли ходатайственная молитва влияет на ситуации, которые всерьез беспокоят их, и если влияет, то как именно. Возможно, современным исследованиям следует сосредоточиться на конкретных вопросах – например, предложенных Кёнигом выше в попытке разработать исследования, с большей точностью и меньшим вмешательством проводящие количественную оценку эффекта. Но учитывая сравнительную сложность проблемы ходатайственной молитвы, следующей серьезной задачей является разработка плана исследований, который окажется достаточно сложным, чтобы количественно оценить эффект.