- Мне повторить вопрос, или ты все же уйдешь?

- Нам надо поговорить, - едва ли не проскрипел зубами.

- Нам не о чем разговаривать. Я чувствую, как твоя сила возросла. Я это вижу.

Пару секунд я молчал, пытаясь успокоиться и все объяснить, но эта ненормальная уже накрутила себя. В ее голосе слышался страх и ужас, какая-то отчаянная паника. Габби не понравилось, что я стал сильнее. Она не хотела смерти элементаля.

- Я не убивал его, Габби. Поверь мне, - тихо ответил я, прислонившись лбом к двери.

- Я не верю тебе больше. Можешь сколько угодно лгать и объясняться, но я не поверю. Между нами все кончено. Я выполнила свою часть сделки, так будь добр и ты. Покинь мою жизнь и не возвращайся. Я хочу остаться одна, - последнее она произнесла значительно тише, но я услышал.

- Ты любишь меня, - я медленно покачал головой, не соглашаясь с ней, хоть девушка этого и не видела.

- Но боли больше, чем любви, - не стала отрицать Габриэль. – Из наших отношений никогда ничего не выйдет. Смирись, Остер. И, пожалуйста, если в тебе осталось еще хоть что-то доброе, уйди. Просто уйди из моей жизни. Не звони, не пиши, не появляйся. Сделай вид, будто не знаешь меня. Словно меня не было в твоей жизни. Так будет лучше.

- Для кого лучше, Габриэль?! Для кого? – снова прорычал я.

- Для меня, Витто. Мне будет лучше. - Ее голос дрогнул, а мои кулаки стали впечатываться в дверь, желая вырвать ее к чертовой матери. И я бы мог, если бы за ней не было Габриэль, но не хотелось ненароком причинить девушке вред.

И все же нет, я выиграл раунд, однако не войну.

Ударив в последний раз не столь сильно, я прикоснулся ладонью к двери и отстранился.

Слова Габби ударили посильнее всего остального, и я, может, не отступил бы, если бы не последняя фраза. Ей так будет лучше. Ей, не мне. Но какая уже разница? Это не имело значения, ведь если Габби будет лучше без меня, значит, я уйду. Ради нее, но не себя.

-41-

Габриэль

Я не могла ничего с собой поделать. Я любила моего Витторио и ненавидела одновременно. Не могла поверить, что он способен убить другое существо. До последнего не могла. И надеялась до последнего. Пока мы не приехали на место.

Все было ложью. Все последние дни. Он как всегда лишь использовал меня. Ему нужна была здравомыслящая ведающая, способная привести к элементалю, и он сделал все, чтобы я такой была. Окружал заботой, теплом и, как я думала, любовью. Но все было фарсом. Потому что, когда мы достигли цели, он снова стал холодным. И даже его поцелуй был таким, словно я вещь, его игрушка, просто удобная подстилка, чьего мнения никто не спрашивал.

И эта мысль сводила меня с ума. Но я не собиралась подчиняться его приказам и терпеть. Наша договоренность подошла к концу. Я свою работу выполнила. Пришла его очередь покинуть мою жизнь навсегда. Несмотря на то, что мне было больно. Но я не могла даже слышать его голос, не говоря уже об объяснениях. Это я его любила, а не он меня. И я не собиралась сдаваться, не смотря на все уговоры, и старательно глушила надежду, что вот сейчас еще мгновение, и он признается. Признается, что любит. Я бы простила ему все. И прошлое, и будущее. Даже если бы и эти слова были очередной ложью. Мне нужны были только они.

Но видимо у моего любимого гада были зачатки совести. И Витторио ничего такого не сказал. Не признался. А значит, любви не было.

И все же, я всю ночь просидела под дверью, ожидая возвращения колдуна, сжимая в руке телефон. Но до самого утра тот молчал.

Я приняла вызов, не глядя, еще до того, как заиграла мелодия, и очень удивилась, услышав в трубке голос Ричарда:

- Нужно встретиться. – Судя по злому тону, брат отказа принимать не собирался.

- Рич, давай в другой раз. Я не в состоянии.

- Мне плевать в состоянии ты или нет. Не приедешь до полудня ко мне, тебя привезут. И я уже не буду столь терпеливым.

Сразу после того, как Ричард скинул звонок, мне пришло сообщение от Джун с указанием времени вылета Витторио Остера из Англии, и что мы все встречаемся в аэропорту, чтобы его проводить.

И, похоже, выбора у меня не было. Пришлось сначала встать и привести себя в порядок, а потом поехать в Лондон. Поговорить с братом, и лично убедиться, что на одного мудака в моей стране стало меньше.

Хоть брат и сам назначил мне эту встречу, но весь его вид говорил, что видеть меня совсем не рады. Он пустил меня в свою квартиру, даже заварил чай, когда мы расположились за столом на кухне, но Ричард явно не с прошедшим Хэллоуином меня поздравить собирался. А я первой разговор не начинала.

- Откуда деньги, Габриэль? – швырнул он передо мной на стол папку с распечаткой моего счета.

Я без интереса пересчитала количество нулей, осознавая, что при всем желании за всю жизнь не смогу их потратить, и закрыла папку, взглянув прямо в глаза Ричарда Ритерфорда. И варианта было два. Либо Остер совершил ошибку, совершая перевод, что он стал виден абсолютно для всех, и теперь меня затаскают по инстанциям с вопросами. Либо один человечек совал нос не в свое дело, и ему это могло аукнуться из мира для людей не предназначенного. И если первый вариант казался совсем невероятным, то второй заставил меня с молчаливым укором посмотреть на Рича.

- Зачем спрашиваешь, если ответ известен?

- Что ты сделала? Ты ведь одна из этих, о ком ты постоянно твердила? Или думала, что в разведке о вас ничего не знают?