угнетающей. Хотя, спрашивается, чего ждать, если сейчас эрийка сама в холодном ужасе пребывает? У неё были подозрения, которые, правда, перебила злость на Хога — но и помыслить не могла Эрия о том, что сейчас услышала. Это не просто проблема. Это реальная беда, которую неясно, как решать. Всё настолько плохо и плачевно, что в ситуации данной проще пожелать ребятам верёвки да мыла.

Одно отчасти хорошо: волонтёры не видят лица Элли. Страшно даже подумать, как сейчас выглядит Эрия, вырванная из объятий сна и поставленная перед самым страшным для неё, как для лидера команды, фактом.

— Вы… я не знаю… Вы идиоты! Никчёмные тупицы! Натуральные бараны, дебилы, дураки! Вы… гр-р! — Элли, наконец, заговорила, только тон её ожидаемо не был миролюбивым. Коммуникатор хорошо передавал тяжёлое от ярости дыхание девушки, искренне желающей прямо сейчас оказаться здесь, чтобы собственноручно свернуть шею каждому. Хорошо это или плохо — кто знает. С одной стороны, неистовая дочь Горына быстро усмирит кровожадных упырей благодаря драконьей сущности, чем моментально разрешит возникшую проблему. А с другой, весь её гнев разом обрушится на трёх побитых приключениями волонтёров, и выдержать его не сможет даже Избранный.

Элли потребовалось несколько секунд, чтобы остыть. Злость мешала ей рассуждать здраво.

— Как давно появилась орда? — спросила она уже поспокойнее.

— Только что, — дрожа, ответила Юля.

— Это хорошо. Значит, Фонтан Тьмы ещё не набрал полную силу. Следовательно, не все пока успели обратиться.

— О чём ты?

Лидер команды «Серп» вздохнула.

— Кощеева Погибель при разрушении оболочки порождает очаг злой воли, который, в свою очередь, становится сердцем для Фонтана Тьмы. Любой человек, чьё карио является красным и который оказывается в радиусе досягаемости навьей ауры, моментально теряет контроль над дремлющим внутри него демоном и обращается в упыря.

— Выходит, большая часть этой орды — бандюки и люди, оказавшиеся в районе горы? — опешил Эс.

— Да. Ни один обладатель красного карио не ступает туда, где преобладает атмосфера Нави. В этом случае Злая Воля подавляет его человеческую сущность, зато усиливает демоническую. Кощеева Погибель — Начало Конца. Окажись подобная вещь в руках террористов, те незамедлительно разбили бы её, скажем, в центре какого-нибудь густо населённого города, превращая его в плацдарм сражения между людьми и упырями. Подобное однажды случалось на моей памяти… в общем, не важно. Ваша задача — покинуть эпицентр как можно скорее, пока Фонтан Тьмы не набрал полную силу и расширил зону влияния Нави на весь Златогор.

Сахарова сокрушённо за голову схватилась. Теперь ей ясно, по какой причине в книгах не расписывали подробно о Кощеевой Погибели и почему союз «Медведь» запрещает иметь её в наличии кому-либо. Понял и Корт, какая его часть билась в конвульсиях с момента порождения очага Злой Воли. Он не превратился в упыря только потому, что был наполовину красным, свою человеческую сущность спасая наличием синего карио. Не будь Эс частично простым людом — и всё бы для него закончилось печально…

Хог резко вскочил с камня и направился к Юле. Ему нужна была не она.

— Я тебя сейчас правильно понял, кэп? Ты хочешь, чтобы мы валили со Златогора, кинув Орфа?

— Ты меня правильно понял, тупоголовый баран! — Элли резко зарычала, стоило ей услышать его голос. Ведь это он стал зачинщиком авантюры, на которую подписались все. Именно этот человек пренебрёг холодным расчётом и втянул товарищей в беду. Не Юля, глава команды в отсутствие Эрии. Не Эс, неспособный организовать отряд и, что примечательно, даже не Орфей, ради которого герои отважились на такой отчаянный подвиг.

Сахарова вздрогнула. Подобный исход она предчувствовала, когда заводила разговор с Элли, но искренне в него не хотела верить. Однако Эс прав был: из двух зол эрийка выбирала меньшее, делая ставку на них, не на Орфея. И хотя это было логично с точки зрения здравомыслия, сердце Юли вдруг заболело, а глаза невольно защипало: она не хотела бросать Орфея. Да что там, даже Эс сего не желал, несмотря на его изначальную мотивацию. Всем было жалко Якера, по иронии судьбы допустившего грубейшую в своей жизни ошибку — во имя чувств, эмоций, памяти. Он себя на алтарь положил ради Блейз, но в итоге что? Ничего. Лишь дикое разочарование, прежде всего, к самому себе. Орфей всегда считал себя никчёмным, а тут ещё и горя с лихвой навалило, чтобы аквариец окончательно сломался.

Хог напряжённо выдохнул.

— Ты… Ты сейчас серьёзно, да? То есть, человек, который больше всех стелил красивыми изречениями о семейных узах, бла-бла и всём таком, предлагает бросить члена своей семьи? Мда, кэп, ты прям молодец! Вот пипец как возгордился я тобой сейчас. Браво! — саркастически изрёк Лимит.

— Слушай, ты, клоун уродливого цирка, выродок вшивой собаки! — разозлилась Элли. — Ты уже сотворил непоправимое горе, подставив под удар мою команду! Простить тебе твою подлость я вряд ли смогу, но хотя бы на сей раз голову включи свою! Что, по-твоему, хуже всего: потерять одного или сразу всех?

Волонтёр с ответом нашёлся моментально.

— Хуже всего — предать того, кого ты однажды семьей своей назвал. Бросить его на произвол судьбы, наплевать на него, как на никому не нужный мусор, пнуть под зад.

— Как изящно говоришь ты эти слова — и как лицемерно им не соответствуешь. Было бы тебе действительно не насрать — не стал бы играть в молчанку, а сразу созвонился бы со мной. Но ты этого не сделал. Придумал себе оправдание, мол, сам справлюсь, всех приведу к победе — и что в итоге? Где ты сейчас? А я тебе скажу, где, дорогуша! Ты в говне! По самую шею! И будь ты один в нём, я бы начхала на тебя со словами: «Поступай, как хочешь». Но с тобой — моя команда. Моя семья. Мои милые детишки. Ты обрёк их на беды, а сам меня гневить смеешь, паскуда грёбаная! Да ты… гр-р… ты хоть знаешь… хоть понимаешь… Во что я превращу твою жизнь, ежели ты посмеешь меня сейчас ослушаться?

На сей раз Хог не сразу смог разгневанной Элли ответить. Возникшее в груди волнение ударило по отчаянной смелости волонтёра будто молотом по наковальне; по спине пробежал лёгкий холодок. Эрийка умеет психологически давить. Холод в её голосе проливается в уши лимитера ледяной водой, при соприкосновении с которой кожа покрывается инеем и перестаёт быть упругой. Лимит прекрасно осознаёт, во что может вылиться сей конфликт с Эрией, если он реально её ослушается. Парень не сможет избежать встречи с ней после наглой отмашки, потому что у