Любовь к шумихе, к парадности привела обком к крупным ошибкам и в работе среди пионеров и школьников. Обком проводил различные конкурсы, восстановил давно осужденное соревнование за лучшую успеваемость, отвлекал учащихся от занятий в школе.

Руководители обкома допускали разрыв между принятием решения и организацией его исполнения. Часто бывало так: обком выносил решение по отчёту райкома и ждал месяц-полтора, как там справятся. Потом опять посылалась бригада для проверки и выносилось взыскание.

Лигачёв и Васильев редко выступали перед молодёжью с докладами, лекциями и ещё реже бывали в командировках. Тов. Васильев только два раза выезжал в этом году в районы области и то на три-четыре дня.

Много горьких, но справедливых слов было сказано на пленуме в адрес тт. Лигачёва и Васильева. С полным основанием члены обкома обвинили их в высокомерии, зазнайстве, нарушении комсомольской демократии. Отвернувшись от молодёжи, забыв о своей ответственности перед комсомольцами, тт. Лигачёв и Васильев стали на путь администрирования, пренебрегли мнением актива. Они разговаривали с активистами языком приказов и окриков.

Редко кому из секретарей райкомов удавалось уйти с бюро обкома без взыскания или, по крайней мере, устного «разноса». Из 24-х секретарей райкомов, отчитавшихся на заседании бюро, 16 получили взыскания. Секретарь Чулымского райкома тов. Юшкевич рассказал на пленуме, что три раза он отчитывался на бюро и все три раза это заканчивалось тем, что тов. Лигачёв угрожал ему снятием с работы и исключением из комсомола.

— Члены бюро обкома, — сказал секретарь Дзержинского райкома тов. Савицкий, — никогда не советовались с активом. Нас вызывали, «ставили» задачи и отпускали.

— Более двух лет, — говорил секретарь Венгеровского райкома тов. Руднев, — я работаю секретарём, и за это время никто из членов обкома не поговорил со мной по душам.

Два дня добивался приёма у Лигачёва секретарь Куйбышевского райкома тов. Логвинов, но так и уехал ни с чем.

Вместо повседневного воспитания актива обком при первых же неудачах молодых комсомольских работников смещал их. За последние полтора года в области сменилось 41 из 46-ти секретарей райкомов и 70% секретарей первичных комсомольских организаций.

Нельзя сказать, что эти недостатки бюро обкома, тт. Лигачёва и Васильева не подвергались ранее критике. О них резко говорили на областной конференции, на пленумах обкома и собраниях актива. О порочном стиле работы несколько раз писала «Комсомольская правда». Но руководители обкома не желали прислушиваться к критике. Более того, каждое критическое выступление в их адрес тт. Лигачёв и Васильев воспринимали как личное оскорбление, признавали критику формально, не желая исправлять указанные ошибки. Члены обкома правильно расценили такое отношение как зажим критики.

Своим зазнайством, высокомерием, пристрастием к порочным методам работы тт. Лигачёв и Васильев показали свою незрелость, неспособность возглавлять областную комсомольскую организацию. Это единодушно отмечали члены обкома. Это признал и сам т. Лигачёв.

Пленум обкома одобрил постановление ЦК ВЛКСМ «О работе Новосибирского обкома комсомола» и наметил практические меры для устранения вскрытых недостатков. Обсуждение этого вопроса на пленуме показало, что Новосибирская комсомольская организация — крепкая, боеспособная, имеет хороший актив, который под руководством партийной организации сумеет быстро исправить допущенные ошибки.

Крупные ошибки, допущенные бывшим руководством Новосибирского обкома, должны послужить серьёзным уроком тем комсомольским руководителям, которые склонны забывать о своём долге — по-партийному относиться к порученному делу, дорожить доверием молодёжи, быть по-большевистски деловыми и скромными в работе».